Спецпроект «7х7» и Гринпис
Золото «Югыд ва»
Как чиновники и бизнес пытаются начать добычу драгметалла на заповедной территории в Коми, а ученые и местные жители — ее сохранить
В 1970−80-е годы артель знаменитого золотопромышленника Вадима Туманова начала разрабатывать золотые
прииски на северо-востоке Республики Коми, в верховьях реки Кожим. После создания здесь в 1994 году национального парка «Югыд ва» (в переводе с коми — «чистая вода») золотодобытчики ушли,
но высокопробное интинское золото до сих пор не дает покоя бизнесу и чиновникам: они не оставляют надежды принять закон, который бы позволил менять границы заповедных территорий в упрощенном
режиме. В июне 2020 года была предпринята очередная попытка: инициаторы законопроекта предложили разрешить правительству изымать земли национальных парков.
О «Югыд ва» и о том, к чему может привести золотодобыча, рассказывают журналист и фотограф Андрей Дербенёв и эксперт российского Гринписа Михаил Крейндлин.
О «Югыд ва» и о том, к чему может привести золотодобыча, рассказывают журналист и фотограф Андрей Дербенёв и эксперт российского Гринписа Михаил Крейндлин.
Нацпарк «Югыд ва» — один из самых крупных в России национальных парков, входит в состав
объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО «Девственные леса Коми».
На территории почти в 2 млн га располагается самый большой в Европе таежный массив, здесь уникальные ландшафты, самые высокие вершины Урала,
большое количество редких и вымирающих видов растений и животных. Одна из главных ценностей парка — кристально чистая природная вода.
Часть I
У чистой воды
Репортаж из нацпарка
У чистой воды
Репортаж из нацпарка
Андрей Дербенёв
журналист и фотограф
В 2019 году 16 июльских дней я провел в парке волонтером. Мы с моим напарником, москвичом Валерием, оборудовали пожарно-химическую станцию, убирали мусор
на стоянках, ремонтировали постройки на базе Санавож.
Санавож — бывший поселок золотодобытчиков на реке Балбанью в национальном парке «Югыд ва» ('светлая, чистая вода') на юго-востоке Республики Коми. Строил его знаменитый золотопромышленник Вадим Туманов. Рубленые дома стоят по красной линии, деревянные дорожки раньше освещали фонарные столбы, электричество вырабатывала дизель-станция. Связь с миром поддерживали радисты. В одном из домиков с железной дверью, решетками и засовами была золотоприемная касса. Въезд перегораживал шлагбаум.
Ниже по течению, вплоть до стрелки (так называется место впадения Балбанью в Кожим), — изрытые тяжелой техникой берега. Четверть века не зарастают полигоны промышленников, они врывались в горные реки, раскурочивали землю, чтобы найти крупицы желтого металла. Советские боссы превращали золото в индустриальные предприятия, и это оправдывало варварскую добычу. Сейчас золото — средство обогащения дельцов, которые не связывают себя с Уралом, с будущим, с почти не тронутой человеком природой. Но не менялам людей оценивать.
Люди, с которыми я познакомился в национальном парке, прикипели к горам, рекам, чистейшим озерам и лугам. Они искренне не понимают, как можно все это разменять на золотого тельца.
Санавож — бывший поселок золотодобытчиков на реке Балбанью в национальном парке «Югыд ва» ('светлая, чистая вода') на юго-востоке Республики Коми. Строил его знаменитый золотопромышленник Вадим Туманов. Рубленые дома стоят по красной линии, деревянные дорожки раньше освещали фонарные столбы, электричество вырабатывала дизель-станция. Связь с миром поддерживали радисты. В одном из домиков с железной дверью, решетками и засовами была золотоприемная касса. Въезд перегораживал шлагбаум.
Ниже по течению, вплоть до стрелки (так называется место впадения Балбанью в Кожим), — изрытые тяжелой техникой берега. Четверть века не зарастают полигоны промышленников, они врывались в горные реки, раскурочивали землю, чтобы найти крупицы желтого металла. Советские боссы превращали золото в индустриальные предприятия, и это оправдывало варварскую добычу. Сейчас золото — средство обогащения дельцов, которые не связывают себя с Уралом, с будущим, с почти не тронутой человеком природой. Но не менялам людей оценивать.
Люди, с которыми я познакомился в национальном парке, прикипели к горам, рекам, чистейшим озерам и лугам. Они искренне не понимают, как можно все это разменять на золотого тельца.
От редакции: авторский стиль сохранен, репортаж публикуется с минимальными редакторскими правками
Земля все съест
Вотчина егеря Петра Сандо расположена в печорском филиале нацпарка, куда входят горы Манарага, Колокольня, Саблинский хребет — это средняя часть «Югыд ва».
В интинский филиал вошла половина Приполярного и Полярного Урала и самый популярный туристический маршрут, ведущий к вершине Народе (с ударением на первую А).
Пётр Сандо до егерства успел поработать в совхозе «Кедровый шор» села Даниловка. Мечтал работать в парке, чтобы было поменьше браконьерства: односельчане могли за сезон убить без лицензии до трех десятков лосей и оленей. В 2011 году Петру предложили работать в парке. Выбор стоял такой: либо на вахту в Нарьян-Мар за большими деньгами, либо в девственные леса Печоры. Выбрал, как говорит, свободу.
Летом 2019 года Пётр приехал в интинский филиал вместе с женой Антониной и племянником, чтобы провести здесь несколько дней отпуска. Я напросился с ними на прогулку до Бабы — каменного останца на реке Кожим.
Пётр Сандо до егерства успел поработать в совхозе «Кедровый шор» села Даниловка. Мечтал работать в парке, чтобы было поменьше браконьерства: односельчане могли за сезон убить без лицензии до трех десятков лосей и оленей. В 2011 году Петру предложили работать в парке. Выбор стоял такой: либо на вахту в Нарьян-Мар за большими деньгами, либо в девственные леса Печоры. Выбрал, как говорит, свободу.
Летом 2019 года Пётр приехал в интинский филиал вместе с женой Антониной и племянником, чтобы провести здесь несколько дней отпуска. Я напросился с ними на прогулку до Бабы — каменного останца на реке Кожим.
Пётр Сандо
По пути Пётр временами протягивал руку, хватал веточку лиственницы. Я повторил за ним и понял, почему он так делает: ветка лиственницы нежно проскальзывает
в ладони, оставляя необычное ощущение. Хотя лиственница — самое распространенное дерево в России, на моем Западном Урале встречаются все больше ель и сосна: колючки лишний раз трогать не будешь.
Через километр Пётр нагнулся и поднял охотничий патрон: глаз наметан, следы охотников замечает моментально.
Через километр Пётр нагнулся и поднял охотничий патрон: глаз наметан, следы охотников замечает моментально.
— Браконьеры? — спрашиваю.
— Не могу сказать. Может, оленеводы медведя пугали или волков, — отвечает Пётр.
— Оленеводы отбиваются от волков, отстреливают, иначе за ночь все стадо могут перерезать, — поясняет Антонина. — За стадом может идти 30–40 волков.
— Не могу сказать. Может, оленеводы медведя пугали или волков, — отвечает Пётр.
— Оленеводы отбиваются от волков, отстреливают, иначе за ночь все стадо могут перерезать, — поясняет Антонина. — За стадом может идти 30–40 волков.
Версия с оленеводами мне кажется неправдоподобной: этим летом чумы стояли на Кожиме за хребтом Росомаха и под Старухой на Малом Балбанты — до стрелки
далековато.
— А браконьеры-то есть? — настаиваю на своей версии.
— Е-е-есть, — протягивает Пётр. — Инспекторов мало, не успеваешь все контролировать. Мы сюда — они в другую сторону. Зимой и летом бьют лося, оленя, — все, что шевелится.
— Задерживали кого-нибудь?
— По рыбе [ловля хариуса также под запретом] задерживал, а охотники не попадались. Следы есть, а, куда ведут, непонятно, не будешь же по тайге за ними гоняться. Один раз нашли разделанного лося. Голову и ноги оставили, только мясо взяли. Перед нами часа за три.
На 600 тыс. га леса — четыре инспектора, трое уже пенсионеры. Из техники — российские «Бураны», им за быстроходными снегоходами браконьеров не угнаться. Егеря два раза в год ведут учет животных. Где увидят — убирают капканы, на реках летом изымают сети.
Дошли до полигона на Балбанью: огромная проплешина, частично заболоченный и затопленный карьер. Золотари эти места пытались рекультивировать, видны редкие посадки с неприжившейся лиственницей. До сих пор на полигоне встречаются груды ржавого железа — остатки машин и механизмов. На базе Санавож ржавеют вездеходы.
— А браконьеры-то есть? — настаиваю на своей версии.
— Е-е-есть, — протягивает Пётр. — Инспекторов мало, не успеваешь все контролировать. Мы сюда — они в другую сторону. Зимой и летом бьют лося, оленя, — все, что шевелится.
— Задерживали кого-нибудь?
— По рыбе [ловля хариуса также под запретом] задерживал, а охотники не попадались. Следы есть, а, куда ведут, непонятно, не будешь же по тайге за ними гоняться. Один раз нашли разделанного лося. Голову и ноги оставили, только мясо взяли. Перед нами часа за три.
На 600 тыс. га леса — четыре инспектора, трое уже пенсионеры. Из техники — российские «Бураны», им за быстроходными снегоходами браконьеров не угнаться. Егеря два раза в год ведут учет животных. Где увидят — убирают капканы, на реках летом изымают сети.
Дошли до полигона на Балбанью: огромная проплешина, частично заболоченный и затопленный карьер. Золотари эти места пытались рекультивировать, видны редкие посадки с неприжившейся лиственницей. До сих пор на полигоне встречаются груды ржавого железа — остатки машин и механизмов. На базе Санавож ржавеют вездеходы.
— Земля все съест. Зато медведю интересно, хо-о-о-дит, ой, любопытно ему, — говорит жена егеря.
Полигоны на стрелке медленно зарастают редколесьем, лиственница борется за выживание на каменистой почве.
Напротив полигона — прижим. Стремительный Кожим поворачивает почти под углом 90 градусов, огибая скалу. Туристов, которые здесь сплавляются и не могут совладать с течением, особенно по «высокой» воде, прижимает к скале на большой скорости. Опасное место, можно перевернуться. На горе стоит крест.
— Бьет в скалу, не успел увернуться — и катамарана нет. Много на этом прижиме людей погибает, — говорит Пётр. — Кресты нельзя ставить, отрицательную энергию притягивают, еще больше людей погибает… И вдоль дорог нельзя.
Напротив полигона — прижим. Стремительный Кожим поворачивает почти под углом 90 градусов, огибая скалу. Туристов, которые здесь сплавляются и не могут совладать с течением, особенно по «высокой» воде, прижимает к скале на большой скорости. Опасное место, можно перевернуться. На горе стоит крест.
— Бьет в скалу, не успел увернуться — и катамарана нет. Много на этом прижиме людей погибает, — говорит Пётр. — Кресты нельзя ставить, отрицательную энергию притягивают, еще больше людей погибает… И вдоль дорог нельзя.
За 10 дней с начала сезона на реках парка погибли уже три сплавщика, один из них — на опасном пороге Манюку.
Дошли до Бабы, каменного останца, которому манси и коми приносили жертвы: рядом с останцем археологи обнаружили кости животных. Три десятилетия назад здесь, на Кожиме, приносили дань золотому богу: словно кости жертвенных животных ржавеют под небом механизмы, оставшиеся после промышленной добычи.
— А золото здесь нелегально моют?
— Может, и моют, нам неизвестно.
— Я все хожу, вдруг комочек найду, — говорит Антонина.
— Тут, наверное, нет уже.
— А вдруг споткнемся.
— О самородок, — подтрунивает Пётр.
— Да мне не нужен самородок, маленький камушек бы!
Мечтают о блестящем камушке, а всю дорогу собирали мусор за разгильдяями-туристами.
Дошли до Бабы, каменного останца, которому манси и коми приносили жертвы: рядом с останцем археологи обнаружили кости животных. Три десятилетия назад здесь, на Кожиме, приносили дань золотому богу: словно кости жертвенных животных ржавеют под небом механизмы, оставшиеся после промышленной добычи.
— А золото здесь нелегально моют?
— Может, и моют, нам неизвестно.
— Я все хожу, вдруг комочек найду, — говорит Антонина.
— Тут, наверное, нет уже.
— А вдруг споткнемся.
— О самородок, — подтрунивает Пётр.
— Да мне не нужен самородок, маленький камушек бы!
Мечтают о блестящем камушке, а всю дорогу собирали мусор за разгильдяями-туристами.
Майка фиолетовая
В домик к биологам я зашел, когда они уже собирали вещи на большую землю. Экспедиция подошла к концу.
Оксана Кулакова и Андрей Татаринов — кандидаты биологических наук и сотрудники Института биологии Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук, специалисты по разным видам насекомых. Первый раз работали в 2000 году на хребте Малдынырд.
— Мы изучаем биологическое разнообразие республики, — рассказывает Оксана Кулакова. — Нацпарк — очень интересная территория, здесь практически нет антропогенной нагрузки. Это естественные условия обитания всех насекомых, животных, растений.
Антропогенное влияние меня больше всего интересует. Поэтому мой вопрос, конечно, про добычу золота.
— Парк планировался давно, еще в советское время, а официальный статус ему дали в 1994 году. К тому времени золото уже перестали добывать, — припомнил Андрей Татаринов.
Оксана Кулакова и Андрей Татаринов — кандидаты биологических наук и сотрудники Института биологии Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук, специалисты по разным видам насекомых. Первый раз работали в 2000 году на хребте Малдынырд.
— Мы изучаем биологическое разнообразие республики, — рассказывает Оксана Кулакова. — Нацпарк — очень интересная территория, здесь практически нет антропогенной нагрузки. Это естественные условия обитания всех насекомых, животных, растений.
Антропогенное влияние меня больше всего интересует. Поэтому мой вопрос, конечно, про добычу золота.
— Парк планировался давно, еще в советское время, а официальный статус ему дали в 1994 году. К тому времени золото уже перестали добывать, — припомнил Андрей Татаринов.
— Когда золото добывали, вся экосистема была нарушена, — говорит его коллега. — Добыча золота влечет за собой нарушение всего баланса. Осетровых здесь до сих пор нет, потому что
взрывали воду. Сейчас практически голые реки. Кожим и Балбанью были местом нереста огромного количества рыб. Показывали мне как-то на фото полутораметровую семгу.
— Как быстро может восстановиться экосистема после золотодобычи?
— Смотря что — растения, насекомые, животные? Наши насекомые быстро восстанавливаются, — Оксана упаковывает полевой материал — неопознанных насекомых, вид которых потом определят с помощью молекулярно-генетической экспертизы.
По словам Татаринова, беспозвоночных золотодобыча мало коснулась — они более «пластичные». В равнинной тундре, где техника нарушает целину, насекомые и птицы гибнут. Здесь, в горах, машины могут ехать только по проложенным дорогам, ущерб не такой, как в тундре, но все же. На насекомых влияние не такое сильное, как на позвоночных — птиц, например орлана-белохвоста, на хищников, — их популяция восстанавливается очень медленно. Если насекомым надо год-два, в некоторых случаях — десятилетний цикл, то на восстановление семги или лося может уйти больше 20 лет.
— Смотря что — растения, насекомые, животные? Наши насекомые быстро восстанавливаются, — Оксана упаковывает полевой материал — неопознанных насекомых, вид которых потом определят с помощью молекулярно-генетической экспертизы.
По словам Татаринова, беспозвоночных золотодобыча мало коснулась — они более «пластичные». В равнинной тундре, где техника нарушает целину, насекомые и птицы гибнут. Здесь, в горах, машины могут ехать только по проложенным дорогам, ущерб не такой, как в тундре, но все же. На насекомых влияние не такое сильное, как на позвоночных — птиц, например орлана-белохвоста, на хищников, — их популяция восстанавливается очень медленно. Если насекомым надо год-два, в некоторых случаях — десятилетний цикл, то на восстановление семги или лося может уйти больше 20 лет.
Оксана Кулакова
— Понимаю, у нас комары в домике за полчаса восстанавливаются… Какие у вас произошли открытия во время экспедиции?
— У нас есть открытия, но насколько они интересны широкому кругу? — сомневается Андрей Геннадьевич. — Вот нашли редкий вид бабочки, который раньше фиксировался только на Южном Урале. Предполагали, что он здесь обитает, но никто его не видел, как снежного человека. Мы не один экземпляр бабочки поймали, а целую популяцию обнаружили. Для нас это интересно, хотя она не является краснокнижной. Здесь самая крупная популяция на Урале парусника феба. Это краснокнижный редкий вид бабочек, включен практически во все книги территорий, граничащих с нацпарком. Мониторинговые популяции ведем с 2006 года. Прослеживаем динамику численности, и она стабильна, несмотря ни на что, хотя у парусника феба большая опасность уничтожения, потому что он зависит от родиолы розовой [золотой корень], которой питается. Это краснокнижное растение, его выкапывают браконьерски, а когда гусеницам бабочки есть нечего, они погибают. Численность снижается в других местах Урала по этой причине. Наблюдение за этой естественной численностью поможет восстановить популяцию на других неохраняемых территориях.
— У нас есть открытия, но насколько они интересны широкому кругу? — сомневается Андрей Геннадьевич. — Вот нашли редкий вид бабочки, который раньше фиксировался только на Южном Урале. Предполагали, что он здесь обитает, но никто его не видел, как снежного человека. Мы не один экземпляр бабочки поймали, а целую популяцию обнаружили. Для нас это интересно, хотя она не является краснокнижной. Здесь самая крупная популяция на Урале парусника феба. Это краснокнижный редкий вид бабочек, включен практически во все книги территорий, граничащих с нацпарком. Мониторинговые популяции ведем с 2006 года. Прослеживаем динамику численности, и она стабильна, несмотря ни на что, хотя у парусника феба большая опасность уничтожения, потому что он зависит от родиолы розовой [золотой корень], которой питается. Это краснокнижное растение, его выкапывают браконьерски, а когда гусеницам бабочки есть нечего, они погибают. Численность снижается в других местах Урала по этой причине. Наблюдение за этой естественной численностью поможет восстановить популяцию на других неохраняемых территориях.
Фото 1 — река Балбанью впадает в озеро Большое Балбанты
Фото 2 — полигон у реки Балбанью до сих пор не рекультивирован
Фото 2 — полигон у реки Балбанью до сих пор не рекультивирован
Статус национального парка предполагает разделение на зоны разного уровня доступа. Есть зоны для туристов, есть зоны хозяйствования. Добыча полезных ископаемых запрещена везде.
Месторождение кварца в состав парка не входит, да и кварц добывают в последнее время не так активно, потому что его научились выращивать искусственно.
Есть участок, где компания «Голд Минералс» планировала добычу золота. И даже уже начинала геологоразведочные работы. В 2011–2012 годы взрывами так искорежили почву, что красивейшее горное озеро Грубепендиты помутнело. В том же году арбитражный суд обязал «Голд Минералс» вывезти оборудование из парка и восстановить нарушенные земли, но это решение до сих пор не исполнено. Месторождение законсервировано.
Есть участок, где компания «Голд Минералс» планировала добычу золота. И даже уже начинала геологоразведочные работы. В 2011–2012 годы взрывами так искорежили почву, что красивейшее горное озеро Грубепендиты помутнело. В том же году арбитражный суд обязал «Голд Минералс» вывезти оборудование из парка и восстановить нарушенные земли, но это решение до сих пор не исполнено. Месторождение законсервировано.
Помутневшее озеро Грубепендиты
Летом 2019 года напротив горы Еркусей я видел балки золотарей. Сотрудники нацпарка туда не ездят — хватает работы и на других территориях: на маршрутах,
в зонах, куда ходят туристы.
В туристические маршруты не попадают резерваты, которые раньше были ботаническими заказниками. Заповедные территории полностью закрыты для посетителей.
Там растут редкие виды растений: родиола розовая, кастиллея, редкие виды астрагала, копеечников только здесь и встречаются. В резерватах ученые ведут мониторинг биогеоценозов — сообществ живых организмов и условий, которые на них влияют.
Резерваты нужны, чтобы вездеходы и туристы не нарушали хрупкий природный баланс. Выпас северных оленей, говорят ученые, — бедствие побольше, чем вездеходы и туристы. Когда проходит стадо, ничего не остается. И запретить оленеводство нельзя — это национальное достояние парка.
В туристические маршруты не попадают резерваты, которые раньше были ботаническими заказниками. Заповедные территории полностью закрыты для посетителей.
Там растут редкие виды растений: родиола розовая, кастиллея, редкие виды астрагала, копеечников только здесь и встречаются. В резерватах ученые ведут мониторинг биогеоценозов — сообществ живых организмов и условий, которые на них влияют.
Резерваты нужны, чтобы вездеходы и туристы не нарушали хрупкий природный баланс. Выпас северных оленей, говорят ученые, — бедствие побольше, чем вездеходы и туристы. Когда проходит стадо, ничего не остается. И запретить оленеводство нельзя — это национальное достояние парка.
— Диких оленей немного. Природа регулирует их численность, — пояснила Оксана Кулакова. — А человек разводит стада, стремится к наживе: чем больше оленей, тем
больше денег. Есть проблема с перевыпасом. На полуострове Канин в Ненецком автономном округе — черная тундра, олени уничтожили все, нет даже пауков. Если здесь, в нацпарке, и не рай,
то потенциально хорошие края.
Минприроды России предлагало расширить территорию нацпарка: присоединить к нему территорию на реках Щугор и Подчерем, а взамен вывести из нацпарка территорию
в бассейне реки Балбанью (как раз там находится то самое разведанное месторождение золота). Еще в 2013 году ученые говорили о неравнозначности такого обмена. Любой участок природы — это хрупкая система, все
элементы в ней тесно связаны, разработка месторождения в верховьях реки Балбанью будет иметь серьезные последствия: эта река питает Кожим — приток реки Косью в бассейне Печоры.
Показываю фото жука, которого сфотографировал во время прогулки с егерем.
— А это кто?
— Это майка, — вскрикнула Оксана. — Офигеть, а я вот ни разу ее не видела.
— Да. Майка фиолетовая. Внесена в Красную книгу Республики Коми, — подтвердил Татаринов. — Большая самочка. Она только здесь встречается. Паразит, зависит от мелких пчел.
Показываю фото жука, которого сфотографировал во время прогулки с егерем.
— А это кто?
— Это майка, — вскрикнула Оксана. — Офигеть, а я вот ни разу ее не видела.
— Да. Майка фиолетовая. Внесена в Красную книгу Республики Коми, — подтвердил Татаринов. — Большая самочка. Она только здесь встречается. Паразит, зависит от мелких пчел.
Золото находим,
людей — теряем
людей — теряем
Сокровища «Югыд ва» привлекают сюда не только золотодобытчиков и браконьеров. Нацпарк любят и туристы. Здесь проходят пешие и водные маршруты,
вырваться из цивилизации на несколько дней в глушь, где нет связи с внешним миром, дорогого стоит.
Но туристы бывают разные. Спортивные туристы идут за категорией: у них есть снаряжение, подготовка, опыт и допуск к более высоким категориям. Коммерческие группы, как правило, — сборная солянка из малоопытных и разновозрастных туристов.
Они представляют себе горы низкими и доступными, реки — приятным приложением к пикнику. Но седой Урал не прощает ошибок. Есть жертвы и в горах, и на воде.
Мы разговорились с Павлом Саратокиным, опытным туристическим инструктором. По словам Павла, реальная причина гибели сплавщиков — это безалаберное отношение к сплаву: одни пошли втроем на шестиместном катамаране, и им не хватило рук для маневра, а катамарану — веса, другие сплавлялись без спасательных жилетов. Кто-то переворачивается, кого-то выкидывает на пороге. Ударился о камень, захлебнулся или схватила судорога в ледяной воде, спазм — и все, сердце остановилось. Вода с ледников и снежников — градусов 5−6, не успевает прогреваться даже в жару, течение стремительное.
Но туристы бывают разные. Спортивные туристы идут за категорией: у них есть снаряжение, подготовка, опыт и допуск к более высоким категориям. Коммерческие группы, как правило, — сборная солянка из малоопытных и разновозрастных туристов.
Они представляют себе горы низкими и доступными, реки — приятным приложением к пикнику. Но седой Урал не прощает ошибок. Есть жертвы и в горах, и на воде.
Мы разговорились с Павлом Саратокиным, опытным туристическим инструктором. По словам Павла, реальная причина гибели сплавщиков — это безалаберное отношение к сплаву: одни пошли втроем на шестиместном катамаране, и им не хватило рук для маневра, а катамарану — веса, другие сплавлялись без спасательных жилетов. Кто-то переворачивается, кого-то выкидывает на пороге. Ударился о камень, захлебнулся или схватила судорога в ледяной воде, спазм — и все, сердце остановилось. Вода с ледников и снежников — градусов 5−6, не успевает прогреваться даже в жару, течение стремительное.
Павел Саратокин
— Если здесь столько опасностей и люди гибнут, почему сплавы неконтролируемые?
— Этим контролем по идее должна заниматься Маршрутно-квалификационная комиссия. Но коммерческий туризм к МКК вообще не относится. А есть любители, которые еще в советское время и в 1990-х начинали заниматься сплавами, им неинтересно оформлять бумажки: они подали заявку в нацпарк, отметились в МЧС, что будут на маршруте, и все. А контролирующего органа нет. В этом случае я бы брал с участников сплава медицинские справки, проверял опыт категорийного похода. У инструктора должны быть пройдены медицинские курсы, он должен до мелочей знать маршрут.
— Этим контролем по идее должна заниматься Маршрутно-квалификационная комиссия. Но коммерческий туризм к МКК вообще не относится. А есть любители, которые еще в советское время и в 1990-х начинали заниматься сплавами, им неинтересно оформлять бумажки: они подали заявку в нацпарк, отметились в МЧС, что будут на маршруте, и все. А контролирующего органа нет. В этом случае я бы брал с участников сплава медицинские справки, проверял опыт категорийного похода. У инструктора должны быть пройдены медицинские курсы, он должен до мелочей знать маршрут.
Раньше инструкторов готовили в турклубах, в советские годы они были при каждом профсоюзе. Сейчас турклубов все меньше, в России даже нет организации, где инструкторы
могли бы проходить курсы по туристическому и медицинскому направлению и получать лицензию.
При мне с Бегемота (скала у стоянки Санавож, когда-то ритуальное место для коми и манси) решила стартовать группа сплавщиков из Ухты. В группе — подростки
и женщины.
Четверка на катамаране не смогла пройти простой порог: оказалась в воде. После того как сотрудники парка аргументированно их обматерили, решили вернуться на Санавож. Часть группы позже пошла по Кожиму ниже по течению, где река широкая и меньше порогов.
— А что думаешь про добычу золота в парке? — допытываюсь у Павла.
— Я не против, если они будут добывать руду, но промывать за пределами национального парка. Если добыча и промывка будут на территории парка, то загрязнятся почва и реки. Плюсы, если они будут работать, — это ремонт дороги. Если она будет, вырастет поток туристов. Парку одновременно хорошо и плохо: чем больше людей на территории парка, тем больше будет мусора, не все туристы убирают за собой. Зато пусть, может, и немного, но появятся рабочие места для местных жителей, что сейчас очень актуально. Рано или поздно государству понадобятся наши запасы полезных ископаемых, и никакой Гринпис не сможет ничего сделать.
Четверка на катамаране не смогла пройти простой порог: оказалась в воде. После того как сотрудники парка аргументированно их обматерили, решили вернуться на Санавож. Часть группы позже пошла по Кожиму ниже по течению, где река широкая и меньше порогов.
— А что думаешь про добычу золота в парке? — допытываюсь у Павла.
— Я не против, если они будут добывать руду, но промывать за пределами национального парка. Если добыча и промывка будут на территории парка, то загрязнятся почва и реки. Плюсы, если они будут работать, — это ремонт дороги. Если она будет, вырастет поток туристов. Парку одновременно хорошо и плохо: чем больше людей на территории парка, тем больше будет мусора, не все туристы убирают за собой. Зато пусть, может, и немного, но появятся рабочие места для местных жителей, что сейчас очень актуально. Рано или поздно государству понадобятся наши запасы полезных ископаемых, и никакой Гринпис не сможет ничего сделать.
Лето в парке дождливое. Вода с неба вместе с водой из тающих снежников на вершинах гор наполнила ручьи. Ручьи вскипели. Реки скрыли камни, Балбанью вздулась.
На Кордоне образовалась очередь из туристов. В парк ни заехать, ни выехать.
Домик золотодобытчиков, в котором мы жили, стал похож на ковчег. Мой напарник Валерий отрастил ветхозаветную бороду. В доме собрались Саша-инженер, «косматый геолог» Николай с дочкой Юлией, мечтающей попасть на концерт Rammstein в Москве, отбившаяся от ухтинской группы продюсер столичного телеканала Татьяна, сотрудники парка Вадим с Мариной, инструктор Паша Саратокин. Даже хозяйская лайка Ласка залезла под нары. Всех запер дождь.
Погибших туристов река не отдает. За день до моего отъезда Павел с супругой Юлией ушли искать сплавщика, нужно было обыскать берега. Позже на переправе мы с ними встретились, поиски ничего не дали.
Домик золотодобытчиков, в котором мы жили, стал похож на ковчег. Мой напарник Валерий отрастил ветхозаветную бороду. В доме собрались Саша-инженер, «косматый геолог» Николай с дочкой Юлией, мечтающей попасть на концерт Rammstein в Москве, отбившаяся от ухтинской группы продюсер столичного телеканала Татьяна, сотрудники парка Вадим с Мариной, инструктор Паша Саратокин. Даже хозяйская лайка Ласка залезла под нары. Всех запер дождь.
Погибших туристов река не отдает. За день до моего отъезда Павел с супругой Юлией ушли искать сплавщика, нужно было обыскать берега. Позже на переправе мы с ними встретились, поиски ничего не дали.
Мутные речки
Вадим и Марина Малышевы стали сотрудниками национального парка «Югыд ва» только в 2019 году. Он — ведущий специалист по обеспечению основной
деятельности, она — специалист по туризму.
Вадим ходил в походы на Приполярный Урал еще до образования парка, когда был воспитанником станции юных туристов. Опыт в туризме — больше 30 лет. В походе и жену себе нашел — шутит, что познакомились в палатке. С 2007 года Вадим и Марина начали вывозить в парк корпоративные группы из Инты в туры выходного дня, вслед за ними подобные выезды организовали и другие интинские компании.
Сейчас они обустраивают экотропы, ремонтируют и обслуживают базу, занимаются противопожарными мероприятиями, экопросвещением, читают лекции школьникам.
Следят за стоянками на самых популярных маршрутах — на Народу и Манарагу со сплавами по Косью и Кожиму. Косью спасает то, что, в отличие от Кожима, до нее сложнее добраться: чтобы сплавиться по ней, все оборудование надо тащить на себе через перевал.
Вадим ходил в походы на Приполярный Урал еще до образования парка, когда был воспитанником станции юных туристов. Опыт в туризме — больше 30 лет. В походе и жену себе нашел — шутит, что познакомились в палатке. С 2007 года Вадим и Марина начали вывозить в парк корпоративные группы из Инты в туры выходного дня, вслед за ними подобные выезды организовали и другие интинские компании.
Сейчас они обустраивают экотропы, ремонтируют и обслуживают базу, занимаются противопожарными мероприятиями, экопросвещением, читают лекции школьникам.
Следят за стоянками на самых популярных маршрутах — на Народу и Манарагу со сплавами по Косью и Кожиму. Косью спасает то, что, в отличие от Кожима, до нее сложнее добраться: чтобы сплавиться по ней, все оборудование надо тащить на себе через перевал.
Вадим и Марина Малышевы
— Надо ли ограничивать поток туристов? — продолжаю тему сохранения нацпарка и золотодобычи.
— Не надо, — говорит Марина. — Надо оборудовать стоянки, заготавливать дрова, строить навесы, чтобы люди под крышей могли переждать непогоду.
— И воспитывать надо, чтобы элементарно не мусорили, — поддержал Вадим. — А так туристическая нагрузка еще не такая высокая.
— О чем бы вы пожалели, если бы это было утрачено?
— Не надо, — говорит Марина. — Надо оборудовать стоянки, заготавливать дрова, строить навесы, чтобы люди под крышей могли переждать непогоду.
— И воспитывать надо, чтобы элементарно не мусорили, — поддержал Вадим. — А так туристическая нагрузка еще не такая высокая.
— О чем бы вы пожалели, если бы это было утрачено?
— Если начнется в Чудном золотодобыча, — говорит Марина. — Балбанью, Кожим и Косью умрут. Если снова начнут золото добывать, весь слив пойдет в озеро Грубепендиты. Рыба только-только
восстановилась, стала заходить сюда после того, как перестали мыть золото на речках. Места кормления хариуса накроет илом, рыба умрет или опять уйдет надолго. «Югыд ва» уже не будет «светлой водой».
— На пути самого популярного туристического маршрута к Народе начнутся горные разработки со взрывными работами, с 20-тонными самосвалами. Что это такое будет?
— поддержал Вадим.
Он сам работал в золотодобывающей компании, знает, как все устроено. Супруги говорят: когда золотодобытчики ушли, полигоны еще долго не зарастали травой и кустарником, в дождь Кожим моментально становился цвета кофе с молоком.
Он сам работал в золотодобывающей компании, знает, как все устроено. Супруги говорят: когда золотодобытчики ушли, полигоны еще долго не зарастали травой и кустарником, в дождь Кожим моментально становился цвета кофе с молоком.
Часть II
Лобби золотого тельца
Кто и как пытался поменять границы парка
Лобби золотого тельца
Кто и как пытался поменять границы парка
Попытки возобновить золотодобычу в нацпарке — почти бесконечная история. Она многолетняя,
запутанная, со множеством бумаг и судебных процессов. Совсем недавно законодатели приняли 10-ю по счету попытку.
1
1997 год
Глава Коми Юрий Спиридонов вырезает из нацпарка «Югыд ва» 200 тыс. га земель, на которых раньше добывали золото, в том числе месторождение Чудное. Прокуратура
республики по заявлению Гринписа направила иск в Верховный суд Коми, тот оспаривает действия Спиридонова.
2
1998 год
Золотодобыча на территории национального парка «Югыд ва» приостановлена.
3
2004 год
Правительство Коми исключает из национального парка «Югыд ва» 35 тыс. га земель вокруг золотого месторождения Чудного. Гринпис
снова обращается в прокуратуру республики, та оспаривает исключение земель, правительство республики отменяет свое решение.
4
2008 год
Администрация Инты объявляет, что золотое месторождение Чудное площадью 1900 га не входит в национальный парк «Югыд ва».
Гринпис обращается в прокуратуру Коми, Интинский городской суд признает действия администрации незаконными, Верховный суд Коми поддерживает это решение.
5
Декабрь 2009 года
Компания «Голд Минералс» получила лицензию на разработку месторождения Чудного несмотря на то, что эта территория была
в составе нацпарка. Статус не позволяет добывать золото, работы не ведутся. Территория парка входит в подчинение Министерства природных ресурсов и экологии России.
6
Январь 2010 года
Минприроды — ведомство, которое обязано сохранять природные территории, — приняло положение и самовольно «вырезало»
территорию месторождения — на карте на северо-востоке парка получилась этакая дырка от бублика: «дырка» — это территория месторождения, а вокруг нее — земли нацпарка. Участок в аренду сдали
очень быстро, поставили на кадастр как земли промышленного назначения. Компания начала геологоразведочные работы.
7
2011 год
На основании нового положения о национальном парке «Югыд ва» администрация Инты передает земли парка (1900 га) в аренду
ЗАО «Голд Минералс». Компания начинает разведку месторождения Чудного, ведутся буровые и взрывные работы.
8
2013 год
Гринпис подал заявление в Верховный суд, суд удовлетворил иск: отменил положение о нацпарке на формальном основании —
оно не было зарегистрировано в Минюсте. Минприроды продолжает упорствовать: принимает новое положение с изъятием Чудного, регистрирует его в Минюсте. «Голд Минералс» приостанавливает разведку месторождения, но
вахтовый поселок и техника остаются в парке.
Из письма Института биологии Коми научного центра РАН от 24.05.2013 №17 641−1256/694:
«По мнению ученых Института биологии, расширение площади объекта „Девственные леса Коми“ за счет участков, расположенных на водоразделе pp. Щугор и Подчерем, в верхнем течении р. Илыч, не должно рассматриваться в качестве компенсации вывода из его состава участка, расположенного в бассейне р. Балбанью. С 2006 г. специалисты Института биологии ежегодно проводили здесь полевые исследования, в процессе которых были выявлены места произрастания около 70 видов редких сосудистых растений, мохообразных, лишайников и грибов, занесенных в Красную книгу Республики Коми (2009)».
Из письма Института биологии Коми научного центра РАН от 24.05.2013 №17 641−1256/694:
«По мнению ученых Института биологии, расширение площади объекта „Девственные леса Коми“ за счет участков, расположенных на водоразделе pp. Щугор и Подчерем, в верхнем течении р. Илыч, не должно рассматриваться в качестве компенсации вывода из его состава участка, расположенного в бассейне р. Балбанью. С 2006 г. специалисты Института биологии ежегодно проводили здесь полевые исследования, в процессе которых были выявлены места произрастания около 70 видов редких сосудистых растений, мохообразных, лишайников и грибов, занесенных в Красную книгу Республики Коми (2009)».
9
2014 год
Гринпис снова подает иск в Верховный суд. Суд однозначно решает: невозможно изымать территорию из объекта Всемирного наследия
ЮНЕСКО, отменяет второе положение Минприроды.
10
Январь 2015 года
Решение Верховного суда вступило в силу. Минприроды пытается внести поправки к федеральному закону «Об особо охраняемых
природных территориях». Гринпис организует публичную кампанию против, законопроект отклоняется. В ответ на это в Госдуму вносится предложение об однократном изменении границ национального парка «Югыд ва», чтобы
узаконить добычу золота в Чудном. Гринпис против, предложение отклоняется. Вахтовый поселок и техника золотопромышленников все еще в парке, но работы не ведутся.
Комитет всемирного наследия рассматривает попытки промышленного вторжения в нацпарк как нарушение обязательств российской стороны, вытекающих из Конвенции об охране культурного и природного наследия ЮНЕСКО. Объект всемирного наследия «Девственные леса Коми» регулярно рискует попасть в список объектов «Всемирное наследие под угрозой».
Комитет всемирного наследия рассматривает попытки промышленного вторжения в нацпарк как нарушение обязательств российской стороны, вытекающих из Конвенции об охране культурного и природного наследия ЮНЕСКО. Объект всемирного наследия «Девственные леса Коми» регулярно рискует попасть в список объектов «Всемирное наследие под угрозой».
11
2016 год
ЗАО «Голд Минералс» остается в «Югыд ва». Гринпис направляет заявление в прокуратуру Коми, прокурор подает иск
в Арбитражный суд РФ и требует отозвать у компании лицензию, вернуть участок в федеральную собственность, обязать очистить территорию. Суд частично удовлетворил иск: землю признал федеральной, обязал ликвидировать производство с отсрочкой исполнения и провести рекультивацию территории Чудного. К восстановительным работам компания
не приступает.
12
2019 год
Минприроды по просьбе гендиректора «Голд Минералс» Михаила Тарахтия поручило подведомственному ВНИИ «Экология» разработать
эколого-экономическое обоснование для вывода 50 тыс. га из состава нацпарка для промышленных нужд Интинского горнорудного узла. Всего в состав кластера вошло бы 40 месторождений суммарным запасом 505 тонн рудного
и 66 тонн россыпного золота. Взамен предлагали присоединить 183222 га Вуктыльского и Печоро-Илычского лесничества — территорию, на которой уже похозяйничал ГУФСИН со своими лесными вырубками.
Проект золотодобычи предусматривал создание так называемого умного карьера и «умной» фабрики. В технологической цепочке предполагались процессы бурения, взрывы, работа экскаваторов и бульдозеров, транспортировка 55-тонными БеЛАЗами.
Гринпис начал собирать подписи под обращением в защиту национального парка «Югыд ва».
Проект золотодобычи предусматривал создание так называемого умного карьера и «умной» фабрики. В технологической цепочке предполагались процессы бурения, взрывы, работа экскаваторов и бульдозеров, транспортировка 55-тонными БеЛАЗами.
Гринпис начал собирать подписи под обращением в защиту национального парка «Югыд ва».
13
15 ноября 2019 года
Подписи 105538 человек переданы в администрацию президента.
14
Январь 2020 года
Из администрации президента РФ пришел ответ: «Исключение части территории из границ национального парка противоречит
действующему законодательству и международным обязательствам Российской Федерации».
15
Март 2020 года
Лицензия «Голд Минералс» на разведку и добычу рудного золота на месторождении Чудном, выданная департаментом
недропользования ЦФО, приостановлена. В письме Минприроды говорилось, что «право пользования недрами приостановлено до изменения границ национального парка „Югыд ва“». Но не аннулировано. Гринпис снова пишет письмо в
Минприроды с вопросом, почему лицензия не аннулирована и что значит «до изменения границ парка». Экологи в ожидании новых попыток узаконить промышленное освоение золота.
16
Июнь 2020 года
Члены Совета Федерации Юрий Воробьёв, Андрей Турчак, Алексей Майоров, Елена Зленко, Вячеслав Наговицын и депутаты Госдумы Сергей
Неверов и Владимир Бурматов внесли в Госдуму законопроект (поправки в закон «Об особо охраняемых природных территориях»), в котором
предложили передать правительству РФ право создавать нацпарки, расширять их территории, определять и изменять их границы, исправлять технические ошибки в определении границ.
Это 10-я попытка изменить границы нацпарка.
Это 10-я попытка изменить границы нацпарка.
17
29 июня 2020 года
Минприроды ответило на запрос Гринписа официальным письмом: «На территории национального парка запрещена любая деятельность,
которая может нанести ущерб природным комплексам и объектам растительного и животного мира [в том числе добыча полезных ископаемых]. Недропользование на территории национального парка „Югыд ва“ запрещено.
Право пользования недрами может быть досрочно прекращено, приостановлено или ограничено. В связи с этим „окончательное аннулирование лицензии“ [вопрос касался лицензии „Голд Минералс“] законодательством
не предусмотрено. Изменение целевого назначения и изъятие земельных участков, находящихся в границах национальных парков, не допускается, в связи с чем Минприроды России не имеет намерений
по изменению границ национального парка „Югыд ва“ и подтверждает свою ранее высказанную позицию о том, что исключение части территории из границ национального парка противоречит действующему законодательству
Российской Федерации».
18
22 июля 2020 года
Рассмотрение законопроекта об изъятии земель национальных парков перенесено на осень. Совет по правам человека предложил
создать рабочую группу для доработки законопроекта и обязательно включить в нее экспертов комиссии по экологическим правам Совета, представителей администрации президента, Минприроды, Росреестра, профильных комитетов
палат Федерального собрания, представителей некоммерческих организаций, которые занимаются вопросами сохранения и развития ООПТ. Совет рекомендовал исключить из законопроекта норму о возможности изменять границы
национальных парков и отклонить ряд других законопроектов, направленных на разрушение или ослабление режима ООПТ.
Часть III
Опасная инициатива
Интервью с экспертом российского Гринписа
Опасная инициатива
Интервью с экспертом российского Гринписа
По словам руководителя программы по особо охраняемым природным территориям российского Гринписа Михаила Крейндлина, борьба за нацпарк не закончена. В интервью «7х7» он рассказал, какие
последствия может иметь законопроект для национальных парков России и кто лоббирует изменения.
Михаил Крейндлин
руководитель программы по особо охраняемым природным территориям российского Гринписа
— О чем конкретно этот законопроект и что изменится, если закон примут?
— Авторы законопроекта утверждают, что люди, которые живут в границах национальных парков, терпят неудобства, их права нарушаются. В чем-то это действительно так. В последние годы внесено несколько неправильных, с нашей точки зрения, поправок в законы, которые сильно усложняют жизнь людям, проживающим в границах нацпарков. Например, они не могут приватизировать землю, не могут получать землю для индивидуального жилищного или дачного строительства, любую свою деятельность они должны согласовывать в Минприроды в Москве. Мы в чем-то согласны с авторами законопроекта, эти нормы должны быть изменены. Но, помимо этого, вносится пункт, разрешающий изменять границы нацпарков, то есть изымать любые участки.
Сейчас в законодательстве нет никакого порядка изменения границ особо охраняемых природных территорий. А для национальных парков и заповедников это вообще недопустимо. То есть территории нацпарков могут быть расширены, но не могут быть изменены другим способом. Новый законопроект означает, что по решению правительства России из любого нацпарка может быть вырезан любой кусок, который кому-то интересен. С нашей точки зрения, это совершенно недопустимая норма. Единственное необходимое условие — провести общественные или публичные слушания. Но, как вы понимаете, сейчас любые слушания можно организовать так, чтобы получить нужный организаторам результат.
Это делается не просто так. Есть конкретные интересанты. Один из таких интересантов, который имеет большие лоббистские возможности, — компания «Голд Минералс». Она с 2009 года хочет получить землю нацпарка «Югыд ва» в Коми для разработки золоторудного месторождения Чудного.
— Авторы законопроекта утверждают, что люди, которые живут в границах национальных парков, терпят неудобства, их права нарушаются. В чем-то это действительно так. В последние годы внесено несколько неправильных, с нашей точки зрения, поправок в законы, которые сильно усложняют жизнь людям, проживающим в границах нацпарков. Например, они не могут приватизировать землю, не могут получать землю для индивидуального жилищного или дачного строительства, любую свою деятельность они должны согласовывать в Минприроды в Москве. Мы в чем-то согласны с авторами законопроекта, эти нормы должны быть изменены. Но, помимо этого, вносится пункт, разрешающий изменять границы нацпарков, то есть изымать любые участки.
Сейчас в законодательстве нет никакого порядка изменения границ особо охраняемых природных территорий. А для национальных парков и заповедников это вообще недопустимо. То есть территории нацпарков могут быть расширены, но не могут быть изменены другим способом. Новый законопроект означает, что по решению правительства России из любого нацпарка может быть вырезан любой кусок, который кому-то интересен. С нашей точки зрения, это совершенно недопустимая норма. Единственное необходимое условие — провести общественные или публичные слушания. Но, как вы понимаете, сейчас любые слушания можно организовать так, чтобы получить нужный организаторам результат.
Это делается не просто так. Есть конкретные интересанты. Один из таких интересантов, который имеет большие лоббистские возможности, — компания «Голд Минералс». Она с 2009 года хочет получить землю нацпарка «Югыд ва» в Коми для разработки золоторудного месторождения Чудного.
Справка:
До 2012 года компанией «Голд Минералс» владели компании «Миреко» и «Норд Минералз». Последняя — «дочка» одного из крупнейших в России золотодобытчиков ПАО «Высочайший». После этого владение «Голд Минералс» формально перешло к четырем кипрским офшорам. Экологи связывали смену владельцев с тем, что в 2011 году 5,26% акций «Высочайшего» за 1,53 млрд руб. купил Европейский банк реконструкции и развития. Экологи под предлогом сохранения репутации требовали от банка повлиять на золотодобытчика, чтобы тот отказался поддерживать разработку месторождения Чудного.
«Высочайший» добывает золото в Якутии и Иркутской области. Основные акционеры компании — председатель правления «Ланта-Банка» Сергей Докучаев и его заместитель Наталья Опалева, а также гендиректор принадлежащего им ЗАО «ЛТ-Ресурс» Валериан Тихонов. Остальные доли — у компании «Саха Голд Майнинг» и кипрского офшора Fayweld Holding LTD. Докучаев — давний бизнес-партнер Станислава Чемезова, сына главы «Ростехнологий» Сергея Чемезова. Оба участвовали в создании фармацевтического кластера «Фармополис» и были соучредителями его управляющей компании «Медфармтехнологии». Чемезов позднее вышел из проекта. Сейчас Чемезов и Докучаев — совладельцы ЗАО «Ланта телеком».
Компания «Голд Минералс» зарегистрирована в Сыктывкаре, в ее штате всего три человека. По данным на 31 декабря 2019 года, ее единственным акционером числился офшор Gloremius Holdings LTD, который не раскрывает владельцев. После запрета на работы на месторождении в Коми компания практически не ведет деятельности в республике, в 2019 году занималась геологоразведочными и поисковыми работами на золотоносном месторождении Дражном в Якутии, лицензия на разработку принадлежит «Высочайшему». По итогам 2019 года компания показала убыток в 15,5 млн руб.
Несмотря на заявления представителей «Высочайшего» о том, что золотодобытчики не имеют отношения к «Голд Минералс», компания в последние годы фактически финансируется структурами, связанными с «Высочайшим».
Как следует из последнего аудиторского заключения (есть в распоряжении редакции), «Голд Минералс» с 2009 по 2013 год заключила несколько договоров займа с «Высочайшим» на общую сумму почти 324 млн руб. В 2016 году стороны переоформили его в один беспроцентный договор до 2022 года. В 2015 и 2017 годах компания получила займы от инвестиционной компании «Золотой капитал», совладельцы которой — акционеры «Высочайшего» Докучаев и Тихонов. Последний займ «Голд Минералс» получила в августе 2019 года от компании «Голд логистик» — логистического подразделения этой же золотодобывающей компании.
В документах говорится, что займы с 2015 по 2019 год были целевыми — на проведение мероприятий в области общественных связей на территории РФ для решения вопросов по месторождению Чудному, а также на расходы по содержанию месторождения и Интинской производственной базы. Общая сумма этих займов составила около 30 млн руб.
Какие именно мероприятия в области общественных связей проводила компания, неизвестно. По данным «7x7», представители «Высочайшего» последние несколько лет вели неофициальные переговоры с руководством республики. В 2018 году на тот момент глава Коми Сергей Гапликов обращался с письмом к вице-премьеру правительства Дмитрию Козаку, в котором просил вывести из состава национального парка участки для золотодобычи, ссылаясь на то, что добыча полезных ископаемых на выведенных из состава национального парка «Югыд ва» участках — единственная альтернатива решению проблемы с закрытием шахт интинского градообразующего предприятия «Интауголь» (на момент написания письма на них работали 1300 человек).
В том же 2019 году в распоряжение интернет-журнала попало письмо, в котором Гапликов поручает своим подчиненным организовать исполнение «дорожной карты» по расширению границ национального парка «Югыд ва», что позволило бы вывести месторождение Чудное из его состава, и разработать план информационной кампании для создания позитивного имиджа промышленного освоения заповедной территории.
До 2012 года компанией «Голд Минералс» владели компании «Миреко» и «Норд Минералз». Последняя — «дочка» одного из крупнейших в России золотодобытчиков ПАО «Высочайший». После этого владение «Голд Минералс» формально перешло к четырем кипрским офшорам. Экологи связывали смену владельцев с тем, что в 2011 году 5,26% акций «Высочайшего» за 1,53 млрд руб. купил Европейский банк реконструкции и развития. Экологи под предлогом сохранения репутации требовали от банка повлиять на золотодобытчика, чтобы тот отказался поддерживать разработку месторождения Чудного.
«Высочайший» добывает золото в Якутии и Иркутской области. Основные акционеры компании — председатель правления «Ланта-Банка» Сергей Докучаев и его заместитель Наталья Опалева, а также гендиректор принадлежащего им ЗАО «ЛТ-Ресурс» Валериан Тихонов. Остальные доли — у компании «Саха Голд Майнинг» и кипрского офшора Fayweld Holding LTD. Докучаев — давний бизнес-партнер Станислава Чемезова, сына главы «Ростехнологий» Сергея Чемезова. Оба участвовали в создании фармацевтического кластера «Фармополис» и были соучредителями его управляющей компании «Медфармтехнологии». Чемезов позднее вышел из проекта. Сейчас Чемезов и Докучаев — совладельцы ЗАО «Ланта телеком».
Компания «Голд Минералс» зарегистрирована в Сыктывкаре, в ее штате всего три человека. По данным на 31 декабря 2019 года, ее единственным акционером числился офшор Gloremius Holdings LTD, который не раскрывает владельцев. После запрета на работы на месторождении в Коми компания практически не ведет деятельности в республике, в 2019 году занималась геологоразведочными и поисковыми работами на золотоносном месторождении Дражном в Якутии, лицензия на разработку принадлежит «Высочайшему». По итогам 2019 года компания показала убыток в 15,5 млн руб.
Несмотря на заявления представителей «Высочайшего» о том, что золотодобытчики не имеют отношения к «Голд Минералс», компания в последние годы фактически финансируется структурами, связанными с «Высочайшим».
Как следует из последнего аудиторского заключения (есть в распоряжении редакции), «Голд Минералс» с 2009 по 2013 год заключила несколько договоров займа с «Высочайшим» на общую сумму почти 324 млн руб. В 2016 году стороны переоформили его в один беспроцентный договор до 2022 года. В 2015 и 2017 годах компания получила займы от инвестиционной компании «Золотой капитал», совладельцы которой — акционеры «Высочайшего» Докучаев и Тихонов. Последний займ «Голд Минералс» получила в августе 2019 года от компании «Голд логистик» — логистического подразделения этой же золотодобывающей компании.
В документах говорится, что займы с 2015 по 2019 год были целевыми — на проведение мероприятий в области общественных связей на территории РФ для решения вопросов по месторождению Чудному, а также на расходы по содержанию месторождения и Интинской производственной базы. Общая сумма этих займов составила около 30 млн руб.
Какие именно мероприятия в области общественных связей проводила компания, неизвестно. По данным «7x7», представители «Высочайшего» последние несколько лет вели неофициальные переговоры с руководством республики. В 2018 году на тот момент глава Коми Сергей Гапликов обращался с письмом к вице-премьеру правительства Дмитрию Козаку, в котором просил вывести из состава национального парка участки для золотодобычи, ссылаясь на то, что добыча полезных ископаемых на выведенных из состава национального парка «Югыд ва» участках — единственная альтернатива решению проблемы с закрытием шахт интинского градообразующего предприятия «Интауголь» (на момент написания письма на них работали 1300 человек).
В том же 2019 году в распоряжение интернет-журнала попало письмо, в котором Гапликов поручает своим подчиненным организовать исполнение «дорожной карты» по расширению границ национального парка «Югыд ва», что позволило бы вывести месторождение Чудное из его состава, и разработать план информационной кампании для создания позитивного имиджа промышленного освоения заповедной территории.
— Помимо «Голд Минералс», какие компании или заинтересованные стороны лоббируют этот законопроект?
— Инициатор этого законопроекта — сенатор от Вологодской области Юрий Воробьёв. Он больше всех ратовал за то, чтобы вырезать из вологодского нацпарка «Русский Север» некоторые населенные пункты. Такая же ситуация и в парке «Себежский» в Псковской области. У многих на слуху нацпарк «Лосиный остров» в Москве. Там есть планы построить дублер Щёлковского шоссе, торговые центры и много другого интересного. Это нацпарк «Самарская Лука», где хотят построить горнолыжный курорт. Такая же ситуация в Сочи, где хотят расширить горнолыжную зону. Это нацпарки «Прибайкальский» и «Тункинский», где хотят вырезать населенные пункты. Там земли сельхозназначения, которые нужны интересантам для коммерческого использования. Кто является главным лоббистом, я не скажу.
— Как вы оцениваете то, каким образом этот законопроект был внесен в Госдуму, как он обсуждался?
— Законопроект обсуждался много, но до того, как он был внесен в Госдуму. Он обсуждался на площадке Совета Федерации, поскольку его члены являются формальными инициаторами. В авторах закона — вся верхушка «Единой России», включая лидера фракции в парламенте Сергея Неверова и секретаря генсовета партии Андрея Турчака. Там же председатель Комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды Владимир Бурматов. Он до сих пор всегда представлял себя как борец за заповедники. В 2018 году он много сил приложил, чтобы принять закон, который сейчас запрещает изъятие земель из нацпарков. А вот теперь он почему-то пытается защищать новый законопроект.
После того как документ попал в Госдуму, он никак не обсуждался. Более 47 тысяч человек через наш сайт отправили обращение в парламент с вопросами по этому закону, но пока никаких ответов ни мы, ни кто другой не получил. Это говорит о том, что за ним стоят лоббистские интересы, которые очень хотят, чтобы этот законопроект прошел в том виде, в котором его внесли.
— Что может произойти в парке, если законопроект примут, а территорию с месторождением золота оттуда все-таки вырежут?
— Что такое добыча золота? Есть две основные формы: рудная и россыпная. В нацпарке «Югыд ва» речь идет о рудном способе. В основном участок, который хотят изъять, покрыт горными тундрами.
— Инициатор этого законопроекта — сенатор от Вологодской области Юрий Воробьёв. Он больше всех ратовал за то, чтобы вырезать из вологодского нацпарка «Русский Север» некоторые населенные пункты. Такая же ситуация и в парке «Себежский» в Псковской области. У многих на слуху нацпарк «Лосиный остров» в Москве. Там есть планы построить дублер Щёлковского шоссе, торговые центры и много другого интересного. Это нацпарк «Самарская Лука», где хотят построить горнолыжный курорт. Такая же ситуация в Сочи, где хотят расширить горнолыжную зону. Это нацпарки «Прибайкальский» и «Тункинский», где хотят вырезать населенные пункты. Там земли сельхозназначения, которые нужны интересантам для коммерческого использования. Кто является главным лоббистом, я не скажу.
— Как вы оцениваете то, каким образом этот законопроект был внесен в Госдуму, как он обсуждался?
— Законопроект обсуждался много, но до того, как он был внесен в Госдуму. Он обсуждался на площадке Совета Федерации, поскольку его члены являются формальными инициаторами. В авторах закона — вся верхушка «Единой России», включая лидера фракции в парламенте Сергея Неверова и секретаря генсовета партии Андрея Турчака. Там же председатель Комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды Владимир Бурматов. Он до сих пор всегда представлял себя как борец за заповедники. В 2018 году он много сил приложил, чтобы принять закон, который сейчас запрещает изъятие земель из нацпарков. А вот теперь он почему-то пытается защищать новый законопроект.
После того как документ попал в Госдуму, он никак не обсуждался. Более 47 тысяч человек через наш сайт отправили обращение в парламент с вопросами по этому закону, но пока никаких ответов ни мы, ни кто другой не получил. Это говорит о том, что за ним стоят лоббистские интересы, которые очень хотят, чтобы этот законопроект прошел в том виде, в котором его внесли.
— Что может произойти в парке, если законопроект примут, а территорию с месторождением золота оттуда все-таки вырежут?
— Что такое добыча золота? Есть две основные формы: рудная и россыпная. В нацпарке «Югыд ва» речь идет о рудном способе. В основном участок, который хотят изъять, покрыт горными тундрами.
На этом месте будет огромный карьер, добыча будет открытым способом. Там будут ездить огромные самосвалы. Еще, скорее всего, там построят горно-обогатительную фабрику, а это
всегда связано с щелочами и цианидами, очень токсичными веществами.
Там же будут хвостохранилища с отходами производства. Почти на 100% те уникальные водные объекты — река Балбанью, озеро Балбанты, Грубепендиты, река
Кожим — будут уничтожены.
Напомню, что «Югыд ва» переводится как «светлая вода». Так вот, никакой светлой воды там не будет. Там есть участки популяции северного оленя, который в апреле 2020 года внесен в Красную книгу России, там есть сапсан, орлан-белохвост, краснокнижные растения, включая родиолу розовую.
Кроме всего прочего, эта территория важна с точки зрения развития туризма. Все основные маршруты национального парка проходят именно там. В южной части парка есть несколько водных маршрутов, но основное количество людей идут туда пешком, по дорогам на горы Народная и Манарага.
Напомню, что «Югыд ва» переводится как «светлая вода». Так вот, никакой светлой воды там не будет. Там есть участки популяции северного оленя, который в апреле 2020 года внесен в Красную книгу России, там есть сапсан, орлан-белохвост, краснокнижные растения, включая родиолу розовую.
Кроме всего прочего, эта территория важна с точки зрения развития туризма. Все основные маршруты национального парка проходят именно там. В южной части парка есть несколько водных маршрутов, но основное количество людей идут туда пешком, по дорогам на горы Народная и Манарага.
Полигон у реки Балбанью
— Что, по вашим данным, происходит сейчас на месте месторождения?
— На самом месторождении Чудном добычи золота еще не было. Там были геологоразведочные работы, но они не были, если можно так сказать, значимыми. С 2011 года, когда территория числилась вне границ нацпарка, а это было два года, компания «Голд Минералс» вела там достаточно интенсивные геологоразведочные работы. Это привело к значительному локальному ущербу. Что там осталось после 2013 года, когда Верховный суд по нашему заявлению признал, что это все-таки земли нацпарка? Там остался поселок — несколько бытовок в районе месторождения. Буровые установки оттуда вывезли.
— Вы наблюдали за ситуацией в Коми много лет. Как вы оцениваете действия глав республики по этому вопросу?
— Все началось с первого главы Коми Юрия Спиридонова. С момента создания нацпарка региональные власти пытались вывести этот участок за его пределы. Каждый губернатор прикладывал к этому руку. Спиридонов в 1997 году своим указом отрезал весь Кажимский район от парка. Суд это решение отменил. Следующий глава Владимир Торлопов снова исключил решением правительства Коми 35 тысяч гектаров. Прокуратура оспорила это решение, оно было отменено. Третий глава Вячеслав Гайзер пытался добиться изменения закона, чтобы вырезать нужный участок. Четвертый, Сергей Гапликов, — в этом же ряду.
Лоббистские структуры, которые есть в республике, убеждали местные власти, что это надо сделать. Гапликов несколько раз обращался в различные правительственные структуры по этому поводу. В частности, писал вице-премьеру Козаку в 2018 году с просьбой решить вопрос об исключении территории. Но с помощью прокуратуры ему объяснили, что это неправильно.
— На самом месторождении Чудном добычи золота еще не было. Там были геологоразведочные работы, но они не были, если можно так сказать, значимыми. С 2011 года, когда территория числилась вне границ нацпарка, а это было два года, компания «Голд Минералс» вела там достаточно интенсивные геологоразведочные работы. Это привело к значительному локальному ущербу. Что там осталось после 2013 года, когда Верховный суд по нашему заявлению признал, что это все-таки земли нацпарка? Там остался поселок — несколько бытовок в районе месторождения. Буровые установки оттуда вывезли.
— Вы наблюдали за ситуацией в Коми много лет. Как вы оцениваете действия глав республики по этому вопросу?
— Все началось с первого главы Коми Юрия Спиридонова. С момента создания нацпарка региональные власти пытались вывести этот участок за его пределы. Каждый губернатор прикладывал к этому руку. Спиридонов в 1997 году своим указом отрезал весь Кажимский район от парка. Суд это решение отменил. Следующий глава Владимир Торлопов снова исключил решением правительства Коми 35 тысяч гектаров. Прокуратура оспорила это решение, оно было отменено. Третий глава Вячеслав Гайзер пытался добиться изменения закона, чтобы вырезать нужный участок. Четвертый, Сергей Гапликов, — в этом же ряду.
Лоббистские структуры, которые есть в республике, убеждали местные власти, что это надо сделать. Гапликов несколько раз обращался в различные правительственные структуры по этому поводу. В частности, писал вице-премьеру Козаку в 2018 году с просьбой решить вопрос об исключении территории. Но с помощью прокуратуры ему объяснили, что это неправильно.
В прошлом году, когда готовилось поручение президента о программе развития Воркуты и Инты, туда хотели вписать изъятие земель, но этот пункт не вошел.
Позиция нынешнего врио главы Владимира Уйбы пока неизвестна. Мы знаем, что его пытаются «обрабатывать» по этому поводу. Мы знаем, что к нему было официальное
обращение Комитета спасения Печоры. Мы надеемся, что на него будет какой-то ответ.
Что радует? Уйба — первый руководитель региона, который доехал до нацпарка, сказал, что там надо развивать туризм. А планы добывать там золото никак не бьются с ними.
— Уточните про Воркуту и Инту. В Коми ведь разыгрывали именно эту карту: без добычи золота Инта совсем пропадет, а Воркута потеряет перспективный путь развития.
— Да, эти вопросы несколько раз обсуждали, а когда закрыли последнюю шахту в Инте, это стало практически фетишем. На самом деле это не единственный способ «спасения» Инты. Есть проект добычи газа. Того же Уйбу пытались убедить, что месторождения газа тоже есть на территории нацпарка, но это не так. Оно находится недалеко от него.
— Вы пытались выяснить, кому принадлежит компания «Голд Минералс». У вас получилось?
— До конца это не удалось. Что нам известно? До 2011 года компания «Голд Минералс» принадлежала ПАО «Высочайший». Один из ее учредителей — компания «Норд Минералз» — принадлежит «Ланта-Банку». В 2011 году компания «Высочайший» заявила, что она продала «Голд Минералс», но кому — не сказали. Сейчас формально учредителем «Голд Минералс» являются четыре компании, зарегистрированные на острове Кипр. Мы попытались выяснить через кипрскую регистрационную службу, кто же владелец.
Что радует? Уйба — первый руководитель региона, который доехал до нацпарка, сказал, что там надо развивать туризм. А планы добывать там золото никак не бьются с ними.
— Уточните про Воркуту и Инту. В Коми ведь разыгрывали именно эту карту: без добычи золота Инта совсем пропадет, а Воркута потеряет перспективный путь развития.
— Да, эти вопросы несколько раз обсуждали, а когда закрыли последнюю шахту в Инте, это стало практически фетишем. На самом деле это не единственный способ «спасения» Инты. Есть проект добычи газа. Того же Уйбу пытались убедить, что месторождения газа тоже есть на территории нацпарка, но это не так. Оно находится недалеко от него.
— Вы пытались выяснить, кому принадлежит компания «Голд Минералс». У вас получилось?
— До конца это не удалось. Что нам известно? До 2011 года компания «Голд Минералс» принадлежала ПАО «Высочайший». Один из ее учредителей — компания «Норд Минералз» — принадлежит «Ланта-Банку». В 2011 году компания «Высочайший» заявила, что она продала «Голд Минералс», но кому — не сказали. Сейчас формально учредителем «Голд Минералс» являются четыре компании, зарегистрированные на острове Кипр. Мы попытались выяснить через кипрскую регистрационную службу, кто же владелец.
Детали удалось узнать только по одной из четырех компаний. Она зарегистрирована на Британских Виргинских островах. Дальше мы копать не стали.
Тем не менее у нас есть основания полагать, что основным бенефициаром является структура «Ланта-Банка», тому есть косвенные свидетельства. У нас есть документы прошлого
года по изменению границ нацпарка, которые были направлены с электронного адреса человека, который работал в компании «Высочайший». Одним из бенефициаров «Ланта-Банка» является господин Сергей Докучаев. Его партнером
по одной из других дочерних компаний является сын Сергея Чемезова.
Мы знаем, что компанию «Высочайший» в прошлом году хотела приобрести крупная китайская компания Fosun, но, кажется, эта сделка не состоялась.
Мы знаем, что компанию «Высочайший» в прошлом году хотела приобрести крупная китайская компания Fosun, но, кажется, эта сделка не состоялась.
Фото 1 — месторождение Чудное
Фото 2 — последствия геологоразведки на месторождении
Фото 2 — последствия геологоразведки на месторождении
— Российский Гринпис и другие общественные организации включились
в кампанию против законопроекта, который предлагает передать полномочия по изменению границ нацпарков правительству. Вы верите, что такая кампания может быть успешной?
— Сама по себе кампания не будет успешной, если она не дополняется юридическими действиями, привлечением сторонников. 16 июля 2020 года прошло расширенное заседание постоянной комиссии по экологическим правам Совета по правам человека при президенте России по теме особо охраняемых природных территорий. И там основным вопросом был этот законопроект. Все участники этого заседания — представители администрации президента, Минприроды, Министерства иностранных дел — говорили, что в таком виде принимать законопроект нельзя. Но представителей Госдумы там не было. То есть у нас есть союзники не только среди общественности, но и среди госструктур. Я надеюсь, что общими усилиями у нас получится изменить ситуацию.
— На протяжении нескольких последних лет комитет ЮНЕСКО грозит включить объект «Девственные леса Коми», куда входит нацпарк «Югыд ва», в список «Наследие под угрозой». Эта угроза реальна и чем это чревато?
— Если из территории нацпарка вырежут территорию для добычи золота, то объект на 90% попадет в список «Наследие под угрозой». Мы знаем это по примеру других стран. Какие будут последствия для страны? Никаких. Это чисто имиджевый вопрос. Но ни одна страна не рада, когда ее объект включают в этот список. Это значит, что Россия встанет в ряд таких стран, как Конго или Гондурас. У них почти все природные объекты в этом списке.
— Сама по себе кампания не будет успешной, если она не дополняется юридическими действиями, привлечением сторонников. 16 июля 2020 года прошло расширенное заседание постоянной комиссии по экологическим правам Совета по правам человека при президенте России по теме особо охраняемых природных территорий. И там основным вопросом был этот законопроект. Все участники этого заседания — представители администрации президента, Минприроды, Министерства иностранных дел — говорили, что в таком виде принимать законопроект нельзя. Но представителей Госдумы там не было. То есть у нас есть союзники не только среди общественности, но и среди госструктур. Я надеюсь, что общими усилиями у нас получится изменить ситуацию.
— На протяжении нескольких последних лет комитет ЮНЕСКО грозит включить объект «Девственные леса Коми», куда входит нацпарк «Югыд ва», в список «Наследие под угрозой». Эта угроза реальна и чем это чревато?
— Если из территории нацпарка вырежут территорию для добычи золота, то объект на 90% попадет в список «Наследие под угрозой». Мы знаем это по примеру других стран. Какие будут последствия для страны? Никаких. Это чисто имиджевый вопрос. Но ни одна страна не рада, когда ее объект включают в этот список. Это значит, что Россия встанет в ряд таких стран, как Конго или Гондурас. У них почти все природные объекты в этом списке.