ЧАСТЬ I

Вода у ворот

Ночью во время шторма на улицу лучше не выходить — темно и опасно. Никогда не угадаешь, сколько море «сожрет» сегодня.

Блинов отправляется на разведку только утром. Он осторожно ступает по своему участку, который в любой момент может уйти из-под ног.

Море вгрызается в берег снизу, методично и равнодушно подтачивая грунт. Бывает, что волна проглотит только маленький камушек, а бывает — сразу несколько кубометров земли, которые срываются в обрыв с глухим стоном.

Главным ориентиром для Блинова остаются пушистые сосны за забором. Лет 10 назад он вместе с женой Валентиной посадил 15 саженцев. Сейчас из них осталось шесть. Остальные сползли в обрыв: несколько погибших деревьев так и лежат внизу, зацепившись корнями за высокий берег. Другие давно унесло в море.

Сосны своими корнями удерживают берег, но море сильнее

На 10 сотках, которые еще не съела волна, у Блинова умещаются старая бревенчатая родительская изба, два сарая с баней и небольшой огород.

Анатолий Блинов родился в Казеевке в послевоенные годы, когда водохранилища еще и в помине не было. Он помнит, как деревня пестрела соломенными крышами изб, раскинувшись в разные стороны от его дома. Помнит колхозные конюшни, загоны для лошадей, огромные хранилища для овса и сена. Помнит капустные грядки, которые начинались под их забором и уходили до самого горизонта, — деревня кормила большую Пензу.

О строительстве водохранилища заговорили в 1960-е годы. Пенза активно развивалась и нуждалась в большом запасе питьевой воды.

Сначала местная власть хотела обойтись малыми затратами и перегородить русло реки Суры на месте старой плотины, у деревни Куриловки. Но расчеты московских специалистов показали, что такое водохранилище сможет аккумулировать только 5 млн тонн воды. Для растущего города, который уже на тот момент потреблял до 700 тыс. тонн воды в сутки, этих запасов хватило бы всего на неделю.

Поэтому решили подняться выше по течению и поставить более мощную плотину, в 3 км длиной. При таком варианте получалось огромное водохранилище, сопоставимое по своей площади с большим городом. За девять лет из зоны затопления расселили 2135 человек. К началу XXI века Сурское водохранилище было в числе 100 крупных водохранилищ России, но в конце этого списка: по площади оно сопоставимо с половиной Пензы.

Блинов помнит, как ломали постройки, попавшие в зону расселения. Свои добротные дома хозяева разбирали и перевозили на новое место или продавали дачникам. Ветхие дома и конюшни сжигали.

Сегодня в деревне не больше 100 домов и 300 жителей.

Дом старенькой матери Блинова, которая мечтала переехать в город, в зону затопления не попал. Он стоял на возвышенности вместе с десятком других изб. Их улица так и называется — Гора. Склоны горы — это все, что осталось от тогдашней Казеевки. Остальное накрыли волны.

ЧАСТЬ II

Как победило море

Перед тем как затопить Казеевку, гидростроители свозили на берег булыжники и бетонные блоки, сажали ветлы, крепили цепями старые автомобильные шины.

Море сразу показало свой нрав и стало покушаться на новые территории. Но Блинов был еще молод, а Советский Союз — жив. Поэтому стихии давали достойный отпор. Сурский гидроузел, отвечавший за состояние плотины, держал по периметру водохранилища семь постов наблюдения: они фиксировали динамику размыва. Сотрудники гидроузла очищали берега от упавшего леса, высаживали новые кустарники и деревья, укрепляли побережье при помощи автомобильных покрышек, щебня и проволоки.

Но даже тогда замеры показывали, что в некоторых местах море захватывало от 5 до 50 см земли в год.

При Советском Союзе удары волны сдерживали автомобильные шины, бетонные блоки и цепи. Сейчас за водохранилищем никто не присматривает

По словам руководителя Сурского гидроузла Валерия Парамонова, море получило полную свободу в 2008 году, когда в России приняли новый Водный кодекс. Плотина осталась объектом федерального значения, а водохранилище, мониторинг размыва берегов и ликвидацию негативных последствий полностью передали на содержание областного бюджета.

До 2010 года Сурский гидроузел по инерции еще продолжал следить за берегами, чтобы дать местной власти время разобраться и наладить работу. Но потом Москва перестала выделять на это деньги и категорически запретила отвлекать ресурсы на чужую зону ответственности.

— До 2015 года областное министерство лесного хозяйства и природопользования заключало с нами договоры, мы проводили мониторинг размыва берегов, — рассказал «7х7» Валерий Парамонов. — Начиная с 2016 года с нами никто никаких договоров не заключает, и этой работой на сегодняшний день никто не занимается. Поэтому никто не сможет вам сказать, сколько размыло за прошедшие годы.

В ответе на редакционный запрос заместитель министра лесного хозяйства и природопользования Пензенской области Александр Иванов сообщил, что последний мониторинг обрушения берегов на Сурском водохранилище проводили в 2013 году. А потом кончились деньги.

Сегодня федеральный бюджет выделяет деньги только на содержание мощной плотины, которая защищает от моря 500-тысячную Пензу. Жители пяти населенных пунктов, оставшиеся по ту сторону плотины, спасаются сами

В статье 13 Земельного кодекса РФ говорится, что защищать земельный участок от водной и ветровой эрозии обязан собственник. То есть в случае с Сурским водохранилищем это область. Но Александр Иванов в ответе на редакционный запрос признался, что проектной документации на берегоукрепительные работы нет. По этой причине областное правительство не понимает даже их примерную стоимость.

ЧАСТЬ III

Один на один

Анатолий Блинов начал бить тревогу в 2011 году, когда во время сильного шторма волна обрушила сразу 5 м берега. Он обращался в министерство лесного хозяйства и природопользования, Росприроднадзор и прокуратуру. Просил обследовать береговую линию и срочно ее укрепить.

В июле 2011 года начальник управления природных ресурсов Пензенской области Сергей Хазов ответил пенсионеру, что берег Сурского водохранилища в районе Казеевки действительно размывается и «может нести угрозу близлежащим домовладениям».

В 2014 году он же писал в ответе Блинову, что «обрушение берега происходит в непосредственной близости от хозяйственных построек». Чиновник обещал провести берегоукрепительные работы до 2018 года. Уже в 2015 году Хазов поменял риторику и стал заявлять журналистам, что эрозионные процессы «являются печальным уделом всех водохранилищ: дует ветер, гонит волну, и плодородный слой земли уничтожается». Признав, что за 40 лет границы Сурского водохранилища сместились на несколько десятков метров, чиновник все-таки смотрел с оптимизмом на дальнейшую судьбу пенсионера.

— Блинов не погибнет. Можете мне поверить, я специалист в этих делах: практически ничего не меняется у него с берегом. Там нет таких мощных эрозионных процессов, чтобы каждый год обваливалось по метру земли, — говорил Сергей Хазов и утверждал, что на помощь жителям Казеевки нет денег. — Вы же знаете, что у нас были проблемы с Крымском и Дальним Востоком, — деньги уходили туда. Плюс присоединение Крыма — там тоже просили деньги. Поэтому нам все время урезают финансирование, вопрос переносится и переносится. Такова установка федерального Минфина.

По словам Сергея Хазова, Москва дает деньги в первую очередь на те объекты, которые могут нанести наибольший ущерб населению и народному хозяйству. Это называется «расчетом экономической эффективности мероприятия»: когда сумма предполагаемого ущерба должна в разы превышать стоимость капитального ремонта. По словам чиновника, Блиновых дешевле было бы переселить в новую квартиру, чем тратить несколько миллионов рублей на берегоукрепительные сооружения. При этом он так и не уточнил, когда должен состояться переезд.

Пока Блинов читал его ответы и ждал выполнения обещаний, вода обрушила еще несколько метров берега вместе с заборами и подступила к хозяйственным постройкам. Сарай, стоявший по соседству с участком Блинова, долго висел над обрывом, а потом рухнул в море. Появились и первые жертвы: с обрыва сорвались соседская корова с двумя телятами.

Летом 2015 года Блинову удалось попасть на личный прием к губернатору Ивану Белозерцеву. Пенсионер просил его предоставить хотя бы трактор, чтобы сделать заслон из бетонных конструкций, беспорядочно разбросанных по берегу. Это не смогло бы решить проблему в корне, но дало бы 10–15 лет, чтобы найти деньги на полноценные берегоукрепительные работы.

Губернатор трактор не дал, но поручил все тому же начальнику управления природных ресурсов Сергею Хазову разобраться в ситуации.

Хазов лично приезжал в Казеевку и гулял по берегу вместе с главой района. Внимание чиновников привлек не сползающий в воду грунт, а металлический забор: Блинов поставил его на свои деньги, чтобы на обрыв не выбегали соседские дети. Хазов приказал главе районной администрации идти в суд, чтобы убрать забор с муниципальной земли и открыть доступ к берегу.

В декабре 2015 года к Блиновым приехала внеплановая проверка из Росреестра. Государственный инспектор Екатерина Мордвинкина отказалась наказывать пенсионера, поскольку не увидела факта самовольного захвата земельного участка.

Не тронь чужое

Осенью 2014 года в Казеевке появился первый смельчак, который не стал дожидаться помощи государства и начал строить берегоукрепительное сооружение за собственный счет, — директор оборонного завода «Орбита» из соседней Республики Мордовии Александр Гармашов. Он купил участок на берегу водохранилища под строительство дома.

Чтобы защитить свою землю от размыва, предприниматель возвел на берегу два железобетонных сооружения длиной 15 и 30 м. А еще через несколько месяцев районная администрация потребовала их снести, поскольку Водный кодекс РФ категорически запрещает строительство капитальных объектов вблизи береговой линии.

Представитель предпринимателя Галия Заликова безуспешно пыталась доказать суду, что речь идет не про самозахват муниципальной земли, а про ее спасение от размыва.

— Все признали, что эта мера носит положительный характер, укрепляет берег и дно, — заявила Галия Заликова на судебном заседании 19 февраля 2015 года. — Я полностью согласна, что эти работы должно проводить не физическое лицо, не собственник земельного участка. Это должен проводить собственник водохранилища. Но он не проводит.

Во время судебного заседания чиновники из районной администрации затруднились сказать, кто отвечает за береговую линию Сурского водохранилища. Зимой 10-метровая полоска земли представляет собой сушу, и за ее использованием обязано следить министерство лесного хозяйства. Весной уровень водохранилища поднимается, и спорная территория оказывается под водой, приобретая признаки земель водного фонда, за которые отвечает Росприроднадзор. Из-за того, что за воду и землю отвечают разные ведомства, чиновникам трудно следить за порядком и наказывать тех, кто что-то незаконно строит. Особенно если учесть, что для земель водного фонда градостроительных регламентов вообще нет.

Это укрепление предприниматели возводят на своих землях за свой счет

Суду потребовалось четыре месяца, чтобы разобраться в обстоятельствах дела. В итоге судья Людмила Аброськина согласилась, что физическое лицо не должно проводить берегоукрепительные работы, и обязала Александра Гармашова демонтировать железобетонные конструкции, защищавшие берег от размыва.

После этого предприниматель просил районную администрацию выдать разрешение хотя бы на строительство парапета. Но и тут получил запрет. Так он отказался от попыток спасти муниципальную землю и построил берегоукрепительное сооружение на своем участке.

Новый раунд

В схватку с морем вступают только те, у кого есть деньги. Другим жителям Казеевки, которые не владеют оборонными заводами, строить берегоукрепительные сооружения сложнее.

Берегоукрепительные сооружения можно строить только осенью и зимой, когда уровень воды падает

В конце 2020 года за укрепление береговой линии взялась группа предпринимателей, чьи дома находятся в прибрежной части деревни. Зимой, когда уровень воды в Сурском море снизился и встал лед, на берег вышли тяжелая техника и люди. Чтобы защитить от удара волн 130-метровый отрезок земли, потребовалось 600 кубометров гранитного камня из ростовских карьеров и 4,5 тыс. м² полимерной сетки. Общие затраты составили около 4 млн руб.

Несколько недель по берегу ползал экскаватор, перемешивая своими гусеницами грязь и ворочая гранитные булыжники. Рабочие в резиновых сапогах, стоя в лужах, сооружали конструкцию под названием «габион». Ее высота составила 2,5 м. Когда весеннее солнце растопит снега и море проснется, уровень воды поднимется почти до самого верха. Но до земли волна уже не доберется.

Анатолий Блинов радуется за соседей. Но на спасение своей земли денег у него нет — только пенсия 15–16 тыс. руб.

Денег, чтобы спасти свой дом и землю, у пенсионера Блинова нет

Осторожно ступая по льду, Блинов поднимается к дому. Он не собирается уезжать из Казеевки. Говорит, что помирать будет там, где родился. Если, конечно, море позволит.

На завалинке щурится мартовский кот. С крыши барабанит капель, отсчитывает секунды до начала половодья — нового раунда противостояния людей и моря.