— Подожди, программа «Взгляд» в конце 80-х — начале 90-х — самая популярная программа, при том что люди обращались к смыслам. Тогда же получилось.
— Тогда
боль была другая. Я помню, как я бегал в пятницу к ларьку с газетами и требовал, чтобы мне выдали пятничный номер «Правды». Потому что там было очередное разоблачение советской власти. Мы тогда были заряжены на другое. Нам вдруг
сказали, что ориентир, который у нас был до этого, неправильный, и мы вам сейчас расскажем, какой ориентир правильный. Ничего не изменилось. Тогда у нас просто направленность была другой. «Взгляд» тоже ведь в определенной степени
занимался разоблачениями. Он тоже определенным образом конструировал вещи, но наряду с этим «Взгляд» начинал приучать нас видеть и другую сторону.
Эта культура про другую точку зрения не исчезла, она просто по-другому стала
выглядеть. Сейчас очень классные манипуляторы, они раскручивают классные схемы игры. Я уже начал бояться их — в какой момент понимаешь, что тебя начинают разогревать, [искусственно появляется] какая-то ненависть.
Сейчас
ситуация с разными точками зрения выглядит следующим образом. Тебе подают разные точки зрения, но только одну как классную, а другую как изначально слабую, уродливую. То есть она есть, но чтобы ты сразу ее ненавидел, чтобы ты ее
вообще не принимал. Это не тупо советская конструкция, когда все об этом говорится, а о другом вообще не говорится. Нет, сейчас все намного хитрей.
— Вопрос про памятники и позицию правозащитников. Если мы вспомним
события последних лет, то в нескольких регионах устанавливали памятники Сталину, зачастую это делают местные коммунисты. Они делают это на своей территории, у своего офиса, на частной земле и так далее — запретить им это делать
практически нельзя по закону. При этом правозащитники, кто много рассказывают о политических репрессиях, сталинском режиме, они обращаются к государству с предложением, просьбой установить очередной памятник политическим репрессиям.
Если мы будем сравнивать две тактики, то условные коммунисты в этой борьбе выигрывают.
— Не всегда, есть и проигрыши.
— Есть, но по факту бюстов, памятников Сталину устанавливается больше. Что
происходит, почему так?
— Я уже говорил примерно в этом ключе: язычники ставят свои идолища.
— Почему правозащитники не всегда занимают в этом вопросе активную позицию?
—
Они занимают, скорее, политическую позицию, обращаются к власти, чтобы был запрет на это дело. Да, у нас есть такая схема приравнивания коммунистов к фашистам. Но для этого должна быть прочерчена некая правовая линия, как Нюрнбергский
процесс, а ее нет.