ОТЕЧЕСТВО НАМ — ЦАРСКОЕ СЕЛО

Род князей Оболенских был одним из самых древних и знатных дворянских родов Российской Империи. Сергей Платонович Оболенский, родившийся 3 октября 1890 года в Царском Селе, согласно генеалогическому древу рода — потомок Рюрика в XXXI поколении. Среди других его предков — святой благоверный князь Михаил Черниговский, убитый в Орде за отказ поклониться идолам; Василий Семенович Серебряный-Оболенский — прототип главного героя романа А. К. Толстого «Князь Серебряный»; Венедикт Андреевич — окольничий при царе Алексее Михайловиче; Матвей Венедиктович и Михаил Матвеевич — стольники царей и цариц. Александр Петрович, дед Сергея, был калужским губернатором, участником наполеоновских войн. Отец Платон Сергеевич Оболенский — адъютантом главнокомандующего во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов.

Оболенские состояли в родственных связях с другими аристократическими и знатными родами империи — Юсуповыми, Трубецкими, Зубовыми, Столыпиными.

Когда Сергею было семь лет, его родители развелись. Вскоре после этого мать второй раз вышла замуж — за генерал-майора Александра Максимовича Рейтерна. История с разводом была скандальной, генерал Рейтерн вынужден был уволиться в запас и уехать вместе с новой женой за границу. Они купили виллу в Неаполе и несколько лет прожили там, прежде чем вернуться в Россию.

Дети остались с отцом. Сергей очень тяжело переживал отсутствие мамы. «Но у меня был ангел-хранитель в лице моей няньки мисс Лиззи Артур, маленькой полной шотландской женщины, уроженки Глазго. Она устроилась к нам, потому что ее тетя Мими Браун была нянькой в семействе Нарышкиных, нянькой моей мамы… Она произносила русские слова с раскатистым шотландским акцентом, так что ее с трудом можно было понять. По-английски она тоже говорила с таким акцентом, что с ней с трудом мог бы тягаться сам Роберт Бернс. В результате я выучился говорить по-английски словно представитель какой-то русской ветви шотландского клана, что впоследствии сильно забавляло моих друзей в Оксфорде» (здесь и далее в кавычках приводятся цитаты из книги «One Man In His Time: The Memoirs Of Serge Obolensky»). Кроме Сергея, мисс Лиззи заботилась также о его младшем брате Владимире.

В холодное время года Платон Сергеевич с сыновьями жил в собственном доме в Санкт-Петербурге, а с мая до конца лета — иногда в Царском Селе, но чаще всего в своем имении Красная Горка в Нижегородской губернии. Там Платон Сергеевич разводил лошадей для армии. Еще Оболенским принадлежало имение Ерихово во Владимирской губернии. Все земельные угодья Оболенских имели площадь около 60 тыс. десятин земли (около 100 тыс. гектаров).

В Красной Горке Сергей играл с деревенскими мальчишками, ходил с ними пасти лошадей в ночное время, слушал страшные истории про нечистую силу.

Коровы привыкли, что все молочницы — женщины, и не подпускали к себе юношу. Поэтому он, чтобы обмануть животных, обматывал вокруг брюк фартук, чтобы казалось, что это юбка.

За границу Сергей Оболенский впервые попал в шестилетнем возрасте. В 1910 году, когда Сергею было 10 лет, отец вывез его с братом и няней на полторы недели во Францию. Они проехали по всей стране. Там Сергей познакомился с первыми в его жизни американцами — на пляже в Довиле. «Меня заинтересовали трое мальчишек в Довиле, так как до этого я никогда не видел американцев. Я их тоже заинтересовал, так как они никогда не видели русского — и уж точно такого, который говорит по-английски с шотландским акцентом. Так что мы поладили, мне разрешили на время стать членом их банды. Мы занимались тем, что по вечерам перед сном приставали к парочкам на пляже. В подходящий момент мы начинали свистеть и издавать неприличные звуки. Несколько раз нам приходилось спасаться бегством».

В Биарицце в те годы существовала большая русская колония. Там, в частности, жила светлейшая княгиня Юрьевская, морганатическая вдова императора Александра II. Князь Платон Оболенский когда-то ухаживал за ее младшей сестрой, поэтому в шутку просил сына «поздоровайся со своей несостоявшейся тетей». Оболенским и Юрьевским еще предстояло породниться.

В гимназию князь пошел только в старшие классы, до этого он получал домашнее образование. Учился он очень хорошо. Кроме общеобразовательных занятий были и другие.

Чекетти тоже был не в восторге от способностей юного князя. И, наконец, боксу и фехтованию его обучал земляк д`Артаньяна — гасконец месье Лусталу.

Когда Сергею исполнилось 14, отец нанял для него еще одного домашнего учителя — студента медицинского факультета университета, который должен был рассказывать своему подопечному о сексе, физиологии мужчины и женщины, деторождении, гигиене, венерических болезнях. Студент оказался меньшевиком, последователем Плеханова. Как-то в разговоре с Сергеем он пророчески сказал: «Большевики победят. Они сильны и безжалостны. Если случится какая-то катастрофа, возникнет сильнейшее социалистическое движение, и большевики возьмут власть». Это было сказано тогда, когда про большевиков в России мало кто слышал.

После гимназии князь Сергей поступил в университет, но много времени отдавал имению Красная Горка. Проводил эксперименты по гибридизации зерна, повышая его качество. Занимался скрещиванием коров, чтобы добиться больших надоев и более высокой жирности молока. Много денег Сергей с отцом вкладывали в сельскохозяйственную технику. В университете среди прочих он посещал лекции по сельскому хозяйству. Обдумывал возможность переноса коневодческого хозяйства в Сибирь, а землю в Красной Горке использовать только для выращивания зерна.

Продавая зерно, Сергей Оболенский освоил начала торговли по-русски.

ИЗ ЛОНДОНСКОГО ДЕНДИ В КАВАЛЕРГАРДЫ

Высшее образование, начатое в Санкт-Петербургском университете, князь Сергей Оболенский в 1912 году продолжил в Оксфорде, поступив в колледж Крайст-Черч и специализируясь на политэкономии.

Князь Феликс Юсупов, участник убийства Распутина, позднее писал в мемуарах, что в Англии был неразлучен с сербским наследным принцем Павлом Карагеоргиевичем, королем Португалии Иммануилом, князем Сергеем Оболенским и Джеком Гордоном.

Британцы принимали Оболенского за шотландца и называли Обо. Он был принят в свете, вступил в клуб любителей хорошей кухни, ходил на охоту, играл в крикет. Сильно увлекся конным поло, даже участвовал в легендарном матче по поло, в котором сборная Оксфорда с разгромным счетом 19:1 победила заклятых соперников из Кембриджа.

Окончить университет он должен был в 1916 году. На летние каникулы князь Сергей Оболенский приехал в Россию. Второго августа началась война. Первая мировая. Оболенский немедленно отправился из Красной Горки в Санкт-Петербург, чтобы записаться добровольцем.

Воспользовавшись семейными связями, он все-таки сумел поступить вольноопределяющимся в кавалергардский Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны полк 1-й гвардейской дивизии, в котором когда-то служил его отец.

Начавший войну рядовым, князь Оболенский дослужился до старшего сержанта, а потом был принят в школу офицеров, был контужен, был награжден за храбрость Георгиевскими крестами IV, III и II степени.

НА ЛЮБОВНОМ И ДРУГИХ ФРОНТАХ

Первой любовью князя Сергея Оболенского была Ирина Раевская, которая позднее вышла замуж за графа Александра Толстого, друга детства Сергея, и стала фрейлиной императрицы.

В 1911 году Оболенский обручился с Соней Гагариной, дочерью князя Андрея Григорьевича Гагарина, ученого, инженера, директора Петербургского политехнического института. Помолвка продлилась недолго. Вскоре Сергей и Соня ее разорвали, но остались друзьями.

Во время отпуска с фронта в октябре 1915 года он «впервые в жизни серьезно влюбился» — в Майю Кутузову, которая в тот момент разводилась с Сергеем Кутузовым, кузеном Оболенского. При этом за ней ухаживал капитан Дубасов, офицер из его же полка. В ситуацию вмешалась мать Сергея, пытавшаяся уговорить Майю выйти замуж за ее сына. Посоветовавшись с командиром своего полка, Оболенский решил забыть о Майе, которая в итоге вышла замуж за Дубасова.

Во время следующего отпуска с фронта врачи посоветовали Оболенскому отправиться в Крым: он много кашлял, были подозрения на туберкулез. В Ялте на благотворительном базаре он познакомился со светлейшей княжной Екатериной Александровной Юрьевской, младшей дочерью императора Александра II и светлейшей княгини Екатерины Михайловны Юрьевской. Она была вдовой князя Александра Барятинского, матерью двоих сыновей-подростков и была на 12 лет старше Сергея Оболенского.

У княжны был хороший голос, она давала в Ялте концерты, исполняя русские романсы. Ей аккомпанировал молодой пианист Дмитрий Темкин (в эпоху звукового кино он станет самым высокооплачиваемым композитором Голливуда, будет 14 раз номинирован на «Оскар», из них четыре раза успешно).

Потом случилась Февральская революция, армия фактически развалилась. Оболенского преследовали головные боли после контузии, врачи снова отправили его в Ялту.

В ноябре 1917 года была провозглашена Крымская народная республика. Князь Оболенский примкнул к татарским отрядам, сражавшимся с большевиками, а после поражения ушел в подполье. Ему пришлось менять внешность, искать фальшивые документы. Пришлось скрываться и его жене с детьми: после взятия Крыма красные развернули там невиданный по жестокости террор.

С большими сложностями, благодаря бескорыстной и корыстной помощи многих людей Оболенскому и его семье удалось выбраться из Крыма. Вначале в Москву (Сергей под видом больного туберкулезом студента, Екатерина под видом учительницы-француженки), а затем — за пределы советской России. В Киеве князю Оболенскому предложили вступить в армию Деникина, чтобы сражаться с большевиками. Оболенский не верил в победу белого движения и потому отказался. Он решил, что должен позаботиться о жене и детях.

«Я уверен, что не будь я женат на Екатерине, я бы чувствовал себя по-другому. Но после пережитого в Ялте, после месяцев, проведенных в Москве с измененной внешностью, я не мог ее оставить».

Оболенские покинули Киев, не дожидаясь, когда и туда придут красные. Они добрались до Вены, где поселились у госпожи Захер, хозяйки отеля и ресторана Sacher, фирменным блюдом которого является торт «Захер», с которого был скопирован советский торт «Прага». Но революция догнала их и в Австрии.

Они переехали в Швейцарию, поселились в отеле «Савой» в Лозанне. Дети смогли пойти в школу. В белом Крыму и красной Москве такой возможности у них не было. В Швейцарии они оформили разрешение на въезд во Францию, к жившей в Ницце княгине Юрьевской.

Закончилась война. Сергей Оболенский искал работу. Но его знания в области сельского хозяйства и управления имением в Ницце никому не требовались. Он продал машину и сообщил жене, что едет в Париж, где было больше шансов найти работу. Там ее тоже не нашлось. Оболенский отправился в Лондон. Там было больше старых связей. И они сработали. Князь стал работать торговым агентом в компании, производящей оборудование для зерновых элеваторов. Работа была интересной и перспективной. Оболенский снял дом в Лондоне и поехал в Ниццу, чтобы перевести в Англию жену с детьми. Княжна Юрьевская к тому времени уже начала петь профессионально. Вскоре по приезде в Лондон состоялся ее дебют в Англии.

Дальше произошло следующее. По версии Оболенского, он, поняв хорошие перспективы сбыта оборудования для элеваторов в Австралии, договорился с руководством фирмы, чтобы его отправили работать в Сидней. По версии родственников его жены, Оболенский бросил несчастную княжну и сбежал в Австралию с чужой женой.

Успех работы Оболенского в Австралии зависел в первую очередь от возможности получить государственные и муниципальные контракты. Князь стал налаживать связи с высокопоставленными госслужащими. Большим конкурентным преимуществом было то, что британская техника облагалась гораздо меньшей таможенной пошлиной, чем американская. Оболенский надеялся на то, что вскоре станет преуспевающим австралийским бизнесменом. Он вел привычный светский образ жизни, только с австралийским акцентом — скачки, гольф, бридж, путешествия по континенту, охота на кенгуру. Но контрактов не было, мечты рассеялись, и он решил вернуться.

В январе 1922 года он прибыл в Европу. Побывал в Риме на свадьбе сводного брата, увиделся с матерью, сумевшей вывезти из большевистской России свои драгоценности и тем самым обеспечившей себе безбедное существование.

В Лондоне он сменил род занятий, стал агентом на фондовой бирже.

В то время Оболенский увлекся светской львицей Миллисент Роджерс, 20-летней красавицей-американкой, унаследовавшей после смерти деда долю в крупнейшей нефтяной компании мира Standard Oil. Князь попросил княжну Юрьевскую о разводе. Но Миллисент неожиданно уехала в Швейцарию с другим мужчиной, а Сергей Оболенский вскоре познакомился с другой 20-летней американской наследницей — Элис Астор. Ее отец Джек Астор IV был одним из самых богатых людей мира и самым богатым пассажиром парохода «Титаник» в момент своей смерти. Его состояние оценивалось в $87 млн (примерно $2,3 млрд в современных деньгах). Среди различной недвижимости, принадлежавшей Джеку Астору, был отель Astoria в Нью-Йорке, самый роскошный отель в мире. Конкурировать с ним мог лишь стоявший рядом отель Waldorf, которым владел Уильям Астор, двоюродный брат Джека.

Сергей и Элис впервые встретились на поле для гольфа, потом несколько раз встречались на балах. После бала-маскарада, на котором Элис была в костюме китайской принцессы, а Сергей в наряде казака, они пошли гулять по ночному Лондону, и Оболенский сделал ей предложение.

Мать невесты была категорически против этого брака. Но 7 июля 1923 года Элис исполнился 21 год. Она стала совершеннолетней и полноправной хозяйкой громадного состояния. В июне 1924 года князь Сергей Оболенский получил наконец свидетельство о разводе.

После медового месяца во Франции новобрачные отправились в Новый Свет. Оболенскому пришла в голову идея купить ранчо в Канаде и превратить его во вторую Красную Горку. Но молодой супруге не понравилась Канада. Пожив некоторое время в роскошном особняке Асторов на Пятой авеню в Нью-Йорке, молодожены вернулись в Лондон. Элис купила дом в Риджентс-парк, одном из самых аристократических районов британской столицы (в настоящее время этот дом принадлежит бывшему топ-менеджеру «Газпрома» Андрею Гончаренко). Вскоре после новоселья у супругов родился сын Иван.

ОТЕЛЬЕР

В конце 1920-х отношения супругов начали портиться. Первой о разводе заговорила Элис. Она даже готова была отдать ему часть своего состояния, но князь отказался, заявив, что сможет встать на ноги и добиться финансовой независимости.

К счастью для князя Оболенского, к нему по-прежнему хорошо относился Винсент Астор, брат жены. Он нашел зятю работу в Нью-Йорке, в брокерской конторе Chase Security Corporation. На новом рабочем месте Сергей Оболенский появился незадолго до «черного вторника», обвала фондового рынка США.

Уже после оформления развода в 1932 году Оболенский получил от Винсента Астора новое предложение о работе — в компании недвижимости, принадлежащей семье Асторов. Благодарный князь с энтузиазмом взялся за дело.

В 1933 году Винсент пригласил Сергея Оболенского в экспедицию на Галапагосские острова на яхте «Нурмахал». Одной из целей плавания была поимка коралловых рыб, пингвинов и черепах для государственного аквариума на Бермудских островах, директор которого также принял участие в экспедиции.

В 1935 году во владение Винсента Астора вернулся ранее проданный ими отель St. Regis в Нью-Йорке: новые хозяева не оплачивали вовремя ипотечные счета. И не удивительно: когда-то отель был роскошным, но морально устарел, гостей было мало. «Старомодные вестибюли были темными и непривлекательными. Не было винных погребов. Еда была ничем не примечательной».

У князя Сергея Оболенского добавилась новая служебная обязанность. В прошлом ему довелось жить в лучших отелях Европы. Он стал консультантом Винсента Астора по редизайну отеля St. Regis.

St. Regis был полностью перестроен — новый бар, новый ресторан, павильон с зимним садом на крыше, каток, танцевальный зал.

В ночном клубе Maisonette Russe за подбор вин отвечал бывший управляющий винных подвалов императора Николая II в Ливадии. Гостей развлекали русский и цыганский оркестры. Об открытии Maisonette Russe писал журнал Time.

Одновременно с гостиничным бизнесом Сергей Оболенский попробовал себя в роли импресарио балетных коллективов. И в этом ему сопутствовал успех.

В конце 1930-х Америка стала выходить из Великой депрессии, а над Европой тем временем сгущались тучи.

ПОЛКОВНИК ОБОЛЕНСКИЙ, НАДЕТЬ ОРДЕНА!

«Никто из знакомых мне русских беженцев особо не симпатизировал Гитлеру. Но в то же время те, кто пострадал от большевиков… относились к коммунистам так же, как беженцы, чьи семьи будут позже пытать штурмовики, относились к фашистам. Им… правильным казалось уничтожение коммунистов любыми способами. Я никогда так не считал. Я говорил, что Советы должны стать нашими союзниками…»

Когда Гитлер и Сталин заключили свой знаменитый пакт летом 1939 года и разделили Польшу… мне было почти 50 лет».

В этот раз князь Сергей Оболенский не мог записаться в армию не по состоянию здоровья, а по возрасту. И снова ему, как и в Первую Мировую, пришлось воспользоваться знакомствами, собирать рекомендательные письма. Кавалергардских полков больше не существовало. И снова военная служба князя Оболенского началась со звания рядового — в американской пехоте.

После нападения Японии на Перл-Харбор Америка вступила в войну. Полк, в котором служил Оболенский, охранял насосные станции в Бруклине. Князь любой ценой хотел попасть в Европу, на театр боевых действий. Он успешно сдал офицерские экзамены, вскоре был повышен в звании до капитана, затем до майора. И снова благодаря знакомствам поступил в школу подготовки спецназа при Управлении стратегических служб (УСС, после войны преобразованном в ЦРУ).

Вместе с перебежавшим на Запад бывшим резидентом ГРУ комбригом Александром Барминым князь Оболенский перевел на английский советский «Спутник партизана», чтобы использовать советский опыт в подрывных операциях.

Командиру Оболенского полковнику Гудфеллоу пришла в голову идея организовать собственные курсы подготовки офицеров УСС. Оболенского он решил сделать преподавателем на этих курсах, а перед этим приказал ему ознакомиться с тем, как готовят офицеров в разных родах войск. Майору Оболенскому пришлось обучаться прыжкам с парашютом, полетам на глайдере, управлению танком, он побывал на курсах подготовки морской пехоты, учился стрелять из разных видов оружия. После этого он мог приступить к преподаванию в новом учебном центре УСС неподалеку от Вашингтона. В местности, название которой тогда было никому не известно, — Лэнгли.

В этом учебном центре проходили тренировку офицеры, которые сами должны были затем стать инструкторами и готовить солдат спецназа. Среди учеников были не только американцы, но и норвежцы, итальянцы, французы.

Только в Алжире он узнал свое задание. Король Италии отстранил Бенито Муссолини от власти. Было неясно, чью сторону примет итальянская армия. Союзники готовили операцию по высадке десанта на побережье Италии. На фланге операции, на островах Сардиния и Корсика, находились в тот момент 270 тыс. итальянских и 19 тыс. немецких солдат.

УСС разработало спецоперацию. Представитель службы должен был высадиться на Сардинии, добраться до командующего итальянскими войсками на острове генерала Бассо и передать ему письма от представителей короля Италии, нового премьер-министра генерала Бадольо и генерала Кастельяно, а также письмо командующего силами союзников генерала Эйзенхауэра. Во всех письмах содержалось одно предложение — перейти на сторону американцев.

Их сбросили на Сардинию ночью. На рассвете часть группы направилась в город Кальяри, столицу Сардинии. Если бы они не вернулись в течение 24 часов, вторая часть группы должна была закончить миссию. Оболенский и переводчик пошли первыми. У встречных фермеров они спрашивали, есть ли поблизости итальянские и немецкие войска. Им нужны были итальянские, так как они несут письмо от короля. Им удалось выйти на итальянских карабинеров, командир которых предоставил сопровождение.

В штабе итальянских войск Оболенского ждал сюрприз. Адъютанта командующего звали граф Греппи. Оболенский вспомнил, что в Санкт-Петербурге был знаком с итальянским послом графом Греппи. Это оказался дядя адъютанта.

Оболенского вместе с переводчиком доставили к генералу Бассо. Переговоры прошли успешно. Немецкий контингент был оттеснен на север острова. Миссия была выполнена. На следующий день на Сардинии стали один за другим садиться американские военные самолеты. Это была одна из самых успешных операций УСС за время Второй Мировой войны.

По возвращению в Алжир Оболенский был приглашен на прием в советское посольство при созданном генералом Шарлем де Голлем Французском комитете национального освобождения (ФКНО). После нескольких тостов посол Богомолов, обративший внимание на георгиевские орденские плашки, спросил Оболенского: «Почему бы вам снова не стать русским?». Князь Оболенский отказался, сказав, что он счастлив в Америке, считает себя американцем и считает, что вернуться в Россию было бы большой ошибкой».

Следующим заданием полковника Оболенского была подготовка в Великобритании оперативных групп для заброски во Францию перед высадкой союзников в Нормандии. Полковник сам участвовал в одной из таких операций. К трем «Георгиям» добавился французский Военный крест — за то, что группа Оболенского не позволила отступающим немецким войскам взорвать электростанцию в Эгюзоне.

Ему предложили отправиться с новым заданием на Дальний Восток, но Оболенский решил, что уже слишком стар для этого и подал в отставку. Его служба в УСС закончилась 11 марта 1945 года. Он вернулся в свою нью-йоркскую квартиру и вернулся в гостиничный бизнес. Конрад Хилтон, недавно купивший отель Plaza, принял Оболенского на должность директора по рекламе и связям с общественностью этого отеля.

Оболенский устраивал в отеле балы, приглашал популярных музыкантов и певцов, открыл новый ночной клуб The Rendezvouz с русским шеф-поваром, где фирменным блюдом стал шашлык, подаваемый на горящих вертелах. В Америке гостиничные номера традиционно выглядели одинаково, в стиле утилитарного минимализма. Оболенский добился того, чтобы в интерьере Plaza господствовал не минимализм, а хороший вкус. Однажды Оболенскому пришлось принимать в отеле министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. У Сергея Оболенского была собственная новогодняя традиция. В новогодний вечер он танцевал «русский танец с кинжалами», смутно напоминающий танец «Мамушка» из фильма «Семейка Аддамс»:

Послевоенная жизнь Оболенского была как всегда наполнена и переполнена событиями. После ухода из компании Hilton он создал собственную консалтинговую фирму в сфере гостиничного бизнеса Serge Obolensky Associates, работал управляющим отелем The Sherry-Netherland (там впервые в истории было построено убежище от атомной бомбардировки); поступил на военную службу резервистом — в разведку военно-воздушных сил; пытался снова жениться на Элис, которая развелась уже третий раз, но безуспешно; пережил смерть Элис и младшего брата Владимира; стал президентом и совладельцем отеля Ambassador, который был впоследствии удачно перепродан; стал управляющим отелем Astor, когда-то принадлежавшего английской ветви хорошо знакомой ему семьи Астор; собрал прекрасную коллекцию произведений искусства; в 80-летнем возрасте женился в третий и последний раз.

Сергей Оболенский скончался 29 сентября 1978 года и был похоронен в Саутфилде, штат Мичиган, в тысячах миль от Царского Села. По его собственному признанию, живя в Америке, всей своей жизнью он хотел показать, что русский народ обладает замечательными душевными качествами и не нужно ставить знак равенства между русскими и коммунистической диктатурой.