Я приехал в сегежскую колонию в ноябре 2012 года. На тот момент начальником колонии был [Алексей] Федотов, а [Сергей] Коссиев был замом по безопасности и оперативной работе,
БиОР. Человек, который был тогда бригадиром
на деревообработке, пытался меня пропихнуть [на должность бригадира], но у меня еще с прошлой ходки были терки с [будущим главой регионального УФСИН, а тогда — начальником ИК-9 в Петрозаводске Александром] Терехом. Я еще в 2006 году, когда
сидел на «
девятке»,
интервью давал, мы там кипеш поднимали после того, как Терех пришел начальником в колонию после «
Онды»,
а все знали, какой там был беспредел. Все ждали репрессий, и они были.
Раньше все боялись попасть на «Онду». Это было при Терехе. Действительно, выливали на пол ведро хлорки, давали тряпочку, заставляли тереть. Люди все себе
сжигали. «Онду» боялись. Но потом там все успокоилось, говорят, сейчас там нормально работают, живут.
В 2012 году, когда я приехал на «семерку», Терех уже был руководителем УФСИН Карелии, поэтому Федотов меня боялся ставить
на какие-то должности.
Но потом Коссиев, ставший начальником «семерки», все-таки принял это решение — меня сделали бригадиром, и с этого момента у нас начались рабочие отношения. Я сразу принял решение: отсекся от всех служб,
работал только с Коссиевым. При нем в колонии был «тяни-толкай»: оперативники [говорят] одно, безопасность [хочет] другое, начальник [требует] третье.
Я решил: буду работать с начальником. Поэтому на меня все обозлились, а
ему это понравилось. Мне надо было освободиться по УДО, и я для этого готов был исполнять указания начальника. Но я не перегибал палку, у меня тоже есть человеческие чувства.