Спецпроект «7х7»
Хроника борьбы
за Стефановскую площадь
На примере Сыктывкара рассказываем, на какие хитрости идут региональные власти, чтобы не допустить митинги
Поправки в закон о митингах в начале 2000-х годов постепенно привели к тому, что чиновники практически во всех регионах перестали согласовывать активистам их заявки на публичные акции на людных площадях. Стефановская площадь в Сыктывкаре стала неким символом борьбы общественников и правозащитников за свободу собраний: именно после дела, связанного с акцией на площади, Конституционный суд России потребовал отменить региональные запреты на митинги, и местные власти вынуждены были это решение исполнить. Формально. В этом лонгриде на примере столицы Коми рассказываем, на какие ухищрения идут региональные и муниципальные власти, чтобы не допустить мирных протестов под своими окнами, как правозащитники и активисты пытаются вернуть площадь людям.
Стефановская площадь — главная площадь Сыктывкара, по периметру ее окружают здания правительства, Госсовета республики, главпочтамта и сквер с памятником Ленину. В советские и постперестроечные годы здесь проходили праздники, народные гуляния, парады и митинги. С 2008 года любые политические акции на площади запрещены: мэрия не согласовывает массовые акции, а активисты, которые выходят на пикеты, получают штрафы.
Часть 1
Как закрывали Стефановскую площадь
Акции протеста бьют по рейтингу губернаторов. Сохранить рейтинг можно двумя способами: решить проблемы, о которых заявляют жители, или перенести митинги в гайд-парки на окраинах: там их мало кто увидит, резонанса не будет. Чиновники и законодатели в регионах выбрали второй вариант.

В Республике Коми активисты и правозащитники 10 лет отстаивают право свободно высказывать свое мнение там, где его услышит власть. Не помогло даже решение Конституционного суда России о том, что запреты на митинги в определенных местах «выходят за конституционные пределы»: экс-глава Сергей Гапликов нашел лазейку. Вся история борьбы за Стефановскую площадь и свободу слова — в нашем таймлайне.
2004 год. Начало
В России начал действовать федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». В статье 8 перечисляются места, где запрещено проводить публичные мероприятия. Среди них — территории возле зданий, где располагаются суды. В 2007 году Конституционный суд России пояснил, что запрет распространяется на обособленный земельный участок, необходимый для обеспечения работы суда в конкретном здании.
2008 год. Первые запреты
Власти Сыктывкара приняли постановление «Об определении мест (земельных участков),
на территории которых запрещается проведение публичных мероприятий». В документе говорилось, что митинговать нельзя на территории у зданий Конституционного, Верховного, Арбитражного судов Коми, Сыктывкарского городского суда, Эжвинского районного суда, мировых судебных участков в радиусе 50 м.
2009 год. Новоселье Конституционного суда Коми
Конституционный суд переехал в здание Государственного совета республики на Стефановской площади. Заместитель председателя Конституционного суда Коми Павел Пунегов тогда заявил, что он «не в восторге от этого переезда»: «Если уж прописали, что власть у нас трехветвийная, то не худо бы было отрывать от одного ствола даже механически. Но сделали и нас не спросили». По его мнению, есть связь между переездом суда и желанием властей закрыть площадь.
2011 год. Закрытие Стефановской
1
Июль
Глава администрации Сыктывкара Иван Поздеев внес поправку в нормативный акт: запретная для акций зона увеличилась до 150 м от входа в здания судов. В эту зону попала вся Стефановская площадь: от здания Госсовета, где размещается Конституционный суд, до памятника Ленину — чуть более 50 м.
2
16 августа 2011 года. Первая жертва
Председатель региональной организации объединенного демократического движения «Солидарность», член Коми правозащитной комиссии (КПК) «Мемориал» правозащитник Алексей Семёнов вышел на пикет ко въезду на территорию прокуратуры республики — он протестовал против незаконного участия главы ведомства Владимира Поневежского в праймериз Общероссийского народного фронта (ОНФ) на выборах в Госдуму. Его задержали с особой жестокостью под предлогом того, что прокуратура находится в 60 м от здания Сыктывкарского городского суда, то есть попадает в запрещенную для акций зону. За нарушение правил проведения публичного мероприятия суд оштрафовал Семёнова на 1 тыс. руб. и назначил пять суток ареста за неповиновение полицейским.
3
19 августа 2011 года. Заявление прокурору
Алексей Семёнов отправил в интернет-приемную прокуратуры Коми заявление, в котором попросил проверить, не противоречат ли российскому законодательству нормативно-правовые акты муниципалитетов и органов региональной власти, которые запрещают публичные акции у зданий со специальным режимом.
4
Сентябрь 2011 года. Прокурор сказал, что все хорошо
Алексей Семёнов получил ответ: прокуратура Коми не увидела прямых противоречий между федеральным законом и муниципальными правовыми актами. Аналогичное обращение председатель Коми правозащитной комиссии «Мемориал» Игорь Сажин направил в сыктывкарскую прокуратуру, та тоже не нашла оснований для мер прокурорского реагирования.
5
25 августа 2011 года. Первая «незаконная» акция
Председатель Коми правозащитной комиссии «Мемориал» Игорь Сажин предложил провести 31 августа на Стефановской площади собрание жителей Сыктывкара и обсудить фактический запрет на публичные акции. Члены комиссии идею поддержали и письменно пригласили на собрание руководителей республики, сыктывкарской администрации, Государственного совета Коми, управления МВД по Сыктывкару, представителей региональных отделений партий «Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР.

Инициаторы обсудили варианты резолюции собрания с призывом к властям отменить норму о «запретном метраже» как незаконную.
6
31 августа 2011 года. Вызов в прокуратуру
Игоря Сажина пригласили в прокуратуру Сыктывкара — ему вручили предостережение о том, что собрание на площади — это нарушение закона.

«Мы — добропорядочные граждане и подчиняемся требованиям власти, поэтому мы не будем проводить сегодня собрание на Стефановской площади. Конечно, власти должны исходить из позиции, что если граждане хотят что-то провести, то надо дать такую возможность, а потом уже наказывать, если есть за что. Но прокуратура пошла не по демократическому пути, решив предостеречь. Что ж, мы подчиняемся. Мы придем на площадь, покажем людям предостережение и попросим их разойтись», — сказал тогда Игорь Сажин.

Правозащитник передал исполняющему обязанности прокурора города Антону Панкратьеву заявление с просьбой принять меры прокурорского реагирования и отменить незаконный муниципальный акт о запретных зонах, исчисляемых в метрах.
7
31 августа 2011 года. Стояние на площади
Вечером на Стефановской площади организаторы, как и обещали, объявили, что собрание не состоится. Но около 100 человек осталось стоять. Игорь Сажин заявил: «Мы не собираемся проводить незаконные действия. Мы не гопники и не будем дожидаться, пока нас здесь начнут „вязать“. Мы будем оспаривать действия власти в судебном порядке и накажем тех чиновников, которые позволили себе это».
8
Сентябрь 2011 года. Серия одиночных пикетов
Члены и сторонники КПК «Мемориал» и дружественных ей организаций провели серию одиночных пикетов (по одному каждый рабочий день) у прокуратуры республики. Они требовали от надзорного органа опротестовать постановление главы администрации Сыктывкара от 4 июля 2011 года.
9
20 сентября 2011 года. Первый пикет
Председатель регионального «Мемориала» Игорь Сажин вышел на пикет с плакатом «Прокуратура, верни Стефановскую площадь митингующим!». Пикет продлился 20 минут, после чего приехал полицейский патруль. Полицейские переписали контактные данные и стали звонить начальству. Никакого приказа от начальства они так и не получили, время пикета закончилось, и правозащитник, сложив плакат, ушел от прокуратуры.
10
21 сентября 2011 года. Протест в 27 дней
После Сажина активисты выходили на «вахту» у прокуратуры 26 раз.

Всего было 27 пикетов: правозащитник Эрнест Мезак (полиция его задержала и доставила в участок), член политсовета КРО движения «Солидарность» Сергей Сорокин (задержан через семь минут после начала пикета), блогер Павел Сафронов (его пикет продлился 20 минут), член правления КПК «Мемориал» Олег Муравщик (задержан через 10 минут после начала), студент Вацлав Шиманский (пикет продлился не более четверти часа), блогер Андрей Аксеновский (пикет прервали через 15 минут), зоозащитница Светлана Уваркина (ее задерживали четверо полицейских), член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) республики Ирина Виноградова (она отказывалась завершать пикет, но потом согласилась поехать в дежурную часть), общественница Влада Эмет (полиция приехала за ней через 10 минут).

Среди пикетирующих были студенты Марина Седова, Елена Островская, Михаил Стеценко, предприниматели Александр Островский, Ирина Гуримская, Леонид Зильберг, общественник Александр Щиголев, ветеринар Ксения Брагина, Наталья Вежнина, Леонид Сухарев, депутат райсовета Николай Дидюк, Ирина Виговская, Дмитрий Лютоев, член регионального отделения Комитета защиты прав заключенных Ольга Нежуренко, член КПК «Мемориал» Семён Терешонков, учитель Вера Терешонкова. Общественник Виктор Торлопов после пикета оказался в спецприемнике, потом его госпитализировали в больницу.

После 27-го пикета организаторы направили жалобу в прокуратуру Коми о том, что ограничение права граждан на публичные акции незаконно. Решили подождать ответа и приостановить пикеты до 7 ноября.
11
22 октября 2011 года. Штрафы
Мировые судьи начали рассматривать административные дела в отношении пикетчиков. За нарушение правил проведения митингов участники акций оштрафованы на суммы от 500 до 1 тыс. руб. Игорь Сажин тоже получил штраф.
12
28 ноября 2011 года. Споры в суде
Игорь Сажин оспорил постановление о запрете проводить публичные мероприятия ближе чем в 150 м от входа в здание горсуда. Сначала был иск в Сыктывкарский городской суд, после отказа — кассационная жалоба в Верховный суд Коми. В январе 2012 года коллегия Верховного суда оставила решение горсуда в силе.
13
31 декабря 2011 года. Акция под новогодней елкой
В последний день 2011 года у новогодней елки на Стефановской площади состоялась акция «Стратегия-31». Ее участники — около 25 общественников и активистов — потребовали отменить запрет на политические акции на центральной площади города. Полицейские проверили документы, объяснили, что акция незаконна, потребовали свернуть плакаты и прекратить пикет. Организаторы акции подавали заявку на пикет, но Комитет по обеспечению мероприятий гражданской защиты Коми его не согласовал.
2012 год
1
11 января 2012 года. Иск за свободу собраний
Сыктывкарский горсуд принял заявление правозащитников Эрнеста Мезака и Павла Андреева. Они потребовали признать отказ в согласовании акции 31 декабря нарушающим 11-ю статью Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод («Свобода собраний и объединений»). Судья счел, что власти не нарушали права человека (решение от 4 февраля).
2
27 января 2012. Отказ в шествии
Мэрия Сыктывкара отказала журналистам Дмитрию Сахарову и Сергею Сорокину в заявке на шествие против нечестных выборов в Госдуму и других антидемократических процессов. Оспаривание этого решения ни к чему не привело — Сыктывкарский городской суд отказал в удовлетворении жалобы.
3
8 июня 2012 года. Отказ в пикете на площади
Мэрия и Комитет по обеспечению мероприятий гражданской защиты Коми отказали сопредседателю ПАРНАС в Коми Леониду Зильбергу, председателю КПК «Мемориал» Игорю Сажину и члену этой организации Семёну Терешонкову в проведении 12 июня пикета на Стефановской площади. Они намеревались выразить поддержку выступлениям оппозиционеров, запланированным на этот же день в Москве.
4
9 июля 2012 года. Годовщина запрета
Полиция задержала члена КПК «Мемориал» Семёна Терешонкова и активистку Марину Седову. Они приковали себя цепями к фонарному столбу перед входом в администрацию главы Коми на Стефановской площади. Среди задержанных оказался и член правления КПК Эрнест Мезак — он был рядом с протестующими и передал им свернутый транспарант. Мировой судья оштрафовал Марину Седову и Семёна Терешонкова на 10 тыс. руб. каждого, а Эрнеста Мезака — на 12 тыс. руб. В сентябре мировой судья приговорил Марину Седову к двум суткам ареста за неповиновение полиции.
5
23 ноября 2012 года. Список запрещенных для акций мест расширен
На заседании Государственного совета Коми большинством голосов депутаты поддержали законопроект «О некоторых вопросах проведения публичных мероприятий в Республике Коми», который предложили депутаты от ЛДПР Александра Бушуева и Михаил Брагин.

Александра Бушуева обосновала проект тем, что Госдума внесла изменения в федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (регионам дали право самим устанавливать места, где можно проводить публичные мероприятия, а где нельзя).

В список мест, где нельзя проводить публичные акции, попали:

— Стефановская площадь в Сыктывкаре;

— железнодорожные вокзалы, автовокзалы, рынки, аэропорты, здания, где располагаются образовательные организации, культовые здания и сооружения и территория в радиусе 50 м от их входа;

— детские площадки, места, определенные для отдыха и мероприятий с участием детей; тротуары, остановки общественного транспорта и автостоянки;

— аварийные здания и территория в радиусе 50 м от входа в них;

— объекты, где идут строительство, реконструкция, капитальный ремонт, и территория в радиусе 50 м от входа на эти объекты;

— здания, которые занимают органы государственной власти Коми, органы местного самоуправления, государственные учреждения, и территории в радиусе 50 м от входа.
Акции, которые прошли в разные годы на Стефановской площади, несмотря на запрет
2013 год
1
Май-июль 2013 года. Оправдания Надежды
Как писала газета «Красное знамя», заместитель председателя Верховного суда Коми Надежда Боковикова начала оправдывать людей, кого годом ранее мировые судьи оштрафовали за одиночные пикеты у республиканской прокуратуры.

Источник «Красного знамени» в судейской среде связал эти оправдания с неким запросом, который поступил в Москву из Европейского суда по правам человека. К весне 2013 года Страсбургский суд получил жалобы 15 жителей Сыктывкара, оштрафованных за нарушение постановления руководителя администрации от 4 июля 2011 года. ЕСПЧ известил федеральные власти о явных перегибах в Сыктывкаре, за которые в перспективе придется расплачиваться российской казне (минимальный размер компенсации, которую ЕСПЧ присуждает российским гражданам, необоснованно задержанным полицией при проведении публичных акций, в 2013 году достиг 250 тыс. руб.).

Судья отменила решения мировых судей в отношении Эрнеста Мезака, Марины Седовой, Николая Дидюка, Михаила Стеценко, Александра Щиголева, Андрея Аксеновского и Александра Островского. Тогда же был оправдан и Семён Терешонков, который приковал себя к фонарному столбу на Стефановской площади.
2
Июль 2013 года. Манипуляции с границами
Администрация Сыктывкара внесла в постановление главы администрации «Об определении мест (земельных участков), на территории которых запрещается проведение публичных мероприятий» изменения: убрали норму о запрете проведения таких мероприятий в 150-метровой зоне от входа в здания судов, но добавили границы участка Стефановской площади, где запрещается митинговать.

В сентябре в нормативный акт внесены новые поправки — в итоге запретной зоной стала не только площадь, но и сквер за памятником Ленину и тротуары у соседних зданий.

«Я так думаю, что в конце концов все закончится забором, бетонной стеной, за которой власть будет принимать решения, а населению будет позволено возле этого забора стоять и сколько угодно кричать. Позиция отгораживания, позиция страха перед населением — это позиция достаточно слабой власти», — заявил тогда Игорь Сажин.
3
Март 2013 года. Гей-парад
Несколько активистов подали заявление в мэрию на проведение гей-парада с шествием по Стефановской площади. Администрация города согласовала мероприятие, но предложила перенести шествие в Мичуринский парк. После протестов церкви, националистов и федеральной огласки мэрия отозвала согласование. Организаторы гей-парада вышли с пикетами на Стефановскую площадь, протестуя против запрета. Их задержали и обвинили в нарушении правил проведения публичных акций. Одну из активисток — Дарью Чернышеву — мурманский суд оштрафовал на 2 тыс. руб. Дело в отношении второго участника — Вячеслава Слюсарева — Сыктывкарский горсуд прекратил «за отсутствием состава административного правонарушения»: судья применил правовую позицию Конституционного суда России и посчитал, что запрет на проведение пикетов на Стефановской площади противоречит федеральному законодательству. Фонду «Общественный вердикт» удалось взыскать с казны России в пользу гражданского активиста 20 тыс. руб. компенсации морального вреда.
2014 год. Новое обжалование
К зданию администрации главы Коми 16 марта с плакатами вышли правозащитник Семён Терешонков, председатель общественного фонда «Покаяние», историк, член правления международного общества «Мемориал» Михаил Рогачёв и журналист Сергей Сорокин. Они протестовали против присоединения Крыма к России. Полиция их задержала.

Председатель КПК «Мемориал» Игорь Сажин снова обжаловал в Сыктывкарском городском суде постановление мэра Сыктывкара, запрещающее гражданские акции общественно-политического характера на Стефановской площади столицы Коми.

В своей жалобе лидер «Мемориала» обратил внимание суда на то, что для обслуживания здания Государственного совета Коми специально выделен земельный участок — 20 м от фасада. Этой территории, по мнению правозащитника, вполне достаточно для обеспечения бесперебойной работы Конституционного суда Коми, расположенного на последнем этаже здания Госсовета.

Михаил Рогачёв подал жалобу в ЕСПЧ.
Сентябрь 2015 года. Заложники запрета
Гражданский активист Григорий Каблис подал заявку на пикет на Стефановской площади, чтобы обсудить арест высшего руководства Республики Коми. Администрация города предложила ему другое место, тогда Каблис написал на своей странице в соцсети «ВКонтакте» о том, что планирует провести «собрание». Зампрокурора республики потребовал заблокировать аккаунт Каблиса — он посчитал сообщение Каблиса призывом к несанкционированной акции. Под угрозой блокировки всего сайта «7x7» по требованию Роскомнадзора были удалены три поста Каблиса в блоге.

Таким образом запрет, который ввели власти республики, помешал людям собраться и обсудить арест этой самой власти.

Только через три с половиной года (30 апреля 2019 года) Европейский суд по правам человека признал незаконность отказа в массовом пикете на площади в 2015 году.
2017 год
1
19 апреля 2017 года. Новый отказ
Гражданский активист Григорий Каблис подал уведомление в администрацию Сыктывкара о пикете с количеством участников до 50 человек на площадке за Доской почета. Цель встречи была — «задать вопросы руководству Коми». Через два дня он получил отказ, в котором чиновники сослались на постановление главы администрации 2008 года.

Мэрия предложила Каблису провести мероприятие в одном из четырех гайд-парков: в Мичуринском парке, Берендеевском парке Эжвинского района, в поселках Краснозатонский или Верхняя Максаковка. Каблис посчитал, что отказ противоречит статьям 10 и 11 Европейской конвенции по правам человека («Свобода выражения мнения», «Свобода собраний и объединений»), статье 31 Конституции России («Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование»), и подал в суд, требуя разрешить пикет.

Сыктывкарский городской суд отклонил заявление.
2
18 июля 2017 года. Запрет на богослужения
Сыктывкарцы Вера Терешонкова и Виктор Торлопов подали уведомление в администрацию города о проведении на Стефановской площади публичного поминания в память о жертвах Большого террора в СССР в 1937–1938 годах. Поводом для этого стала 80-я годовщина с начала трагических событий и то, что 85 лет назад на площади был разрушен Свято-Стефановский собор.
3
20 июля 2017 года. Законный запрет
Из мэрии пришел отказ со ссылкой на федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» и на решение Госсовета Коми, который определил места, где запрещены публичные мероприятия. Общественники решили обжаловать отказ мэрии в Сыктывкарском городском суде, тот признал запрет законным. В начале 2013 года жители Сыктывкара вместе с епископом Сыктывкарским и Воркутинским Питиримом прошли крестным ходом через многие места, запрещенные для массовых мероприятий. Шествие сопровождала полиция, оно завершилось чтением молебна на крыльце здания Госсовета Коми, где расположен Конституционный суд республики. Тогда администрация Сыктывкара посчитала это культурно-массовым мероприятием.
2018 год. Компенсация от ЕСПЧ
Европейский суд по правам человека присудил компенсацию в 3 тыс. евро правозащитнику Виктору Торлопову, которого осенью 2011 года задержали во время одиночного пикета в Сыктывкаре у здания прокуратуры.
Акции, которые прошли в разные годы на Стефановской площади, несмотря на запрет
2019 год
1
18 января 2019 года. Мэрия ошиблась
Активистка Алёна Зезегова уведомила администрацию Сыктывкара о проведении пикета, посвященного «привлечению внимания к уничтожению в Чечне мужчин и женщин с гомосексуальной и бисексуальной ориентацией». Активисты хотели провести пикет 25 января перед общественной приемной президента, которая находится в здании на Стефановской площади. Мэрия отказалась согласовывать мероприятие. Активисты подали в суд, тот 25 января признал запрет акции незаконным: администрация не предложила гражданским активистам альтернативные места и время для пикета.
2
30 апреля 2019 года. Важное решение ЕСПЧ
Европейский суд по правам человека признал, что мэрия незаконно не согласовала гражданскому активисту Григорию Каблису массовый пикет на площади в 2015 году.
3
4 июня 2019 года. Конституционное обжалование
Правозащитный фонд «Общественный вердикт» сообщил:

Конституционный суд рассмотрит жалобы двух жительниц Коми на закон республики о публичных мероприятиях и ограничения, которые тот накладывает на проведение акций. На неконституционность запретов пожаловались Вера Терешонкова и Марина Седова. Первая обжалует запрет проводить пикеты на Стефановской площади, а вторая — запрет проводить публичные мероприятия ближе чем в 50 м от зданий органов власти. Дело активисток ведет юрист «Общественного вердикта» Эрнест Мезак.

Терешонкова хотела выйти на Стефановскую площадь с публичным богослужением в память о репрессированных. Активистка подавала жалобы и в республиканский, и в Верховный суды, но эти инстанции не нашли нарушений. Седова не смогла провести пикет на тему неудовлетворительной работы общественного транспорта: власти его не согласовали. Республиканский и Верховный суды в отказе не нашли нарушений.
4
Ноябрь 2019 года. Важное решение Конституционного суда России
Конституционный суд России на примере Стефановской площади столицы Коми потребовал отменить региональные запреты на митинги в определенных местах.

«Установленный общий запрет проведения собраний, митингов, шествий и демонстраций в местах, находящихся в радиусе 50 метров от входа в здания, занимаемые органами государственной власти Республики Коми, государственными органами Коми, органами местного самоуправления в Коми, государственными учреждениями Коми, выходит за конституционные пределы…» — говорится в решении.

В мотивировочной части судьи написали, что они учитывали решение Европейского суда по правам человека в деле «Григорий Каблис против России». Активист успешно обжаловал в ЕСПЧ запрет обсуждать на Стефановской площади арест высшего руководства Коми в 2015 году.

Юрист Мезак назвал решение Конституционного суда «большой победой».
5
23 ноября 2019 года. Первые согласованные
В Сыктывкаре состоялись две акции «За освобождение Стефановской площади». Активистка Вера Терешонкова у Госсовета республики провела одиночный пикет, активистки Дарья Чернышева и Марина Седова организовали митинг у здания мэрии. По словам организаторов, это была первая согласованная у администрации акция за последние 10 лет. На митинге около 60 человек потребовали от властей прекратить запреты на публичные акции.
6
Декабрь 2019 года. Аргумент — Конституционный суд
Активисты Вера Терешонкова, Григорий Каблис, Виктор Вишневецкий и юрист правозащитного фонда «Общественный вердикт» Эрнест Мезак в декабре 2019 года подали заявку на проведение двухчасового митинга «Народный сход для обсуждения вопроса, кто хуже как глава Республики Коми: Вячеслав Гайзер или Сергей Гапликов» в сквере около главной площади. Он должен был состояться 12 января. Администрация Сыктывкара не согласовала площадку для митинга из-за запрета публичных акций около Конституционного суда Коми (здание находится на Стефановской площади). 10 января Сыктывкарский городской суд признал отказ мэрии города законным. Организаторы митинга подали апелляцию на это решение. Но Верховный суд Коми тоже запретил проводить митинг. Суды ссылались не на республиканский закон, а на постановление главы администрации Сыктывкара.
2020 год
1
9 января 2020 года. Хитрый ход — 1
Глава Коми Сергей Гапликов предложил Государственному совету республики изменить перечень мест, где запрещено проводить митинги: исключить из него Стефановскую площадь в Сыктывкаре и площадки возле зданий, которые занимают государственные органы и органы местного самоуправления.

Еще одно предложение — уточнить формулировки мест, где по-прежнему нельзя будет проводить митинги и шествия: например, добавить аэродромы, вертодромы (на тот момент ограничения касались только аэропортов), автостанции (вдобавок к автовокзалам), розничные рынки. Решено было добавить и новые места, где нельзя проводить собрания и демонстрации: здания медицинских организаций, расположения воинских частей, военных организаций и учреждений.

В повестку первого после зимних каникул заседания Государственного совета 20 февраля этот законопроект не попал — президиум республиканского парламента решил, что его надо доработать. Не стали рассматривать его и на внеочередных заседаниях в марте.
2
Февраль 2020 года. Хитрый ход — 2
Часть здания главпочтамта республика купила за 119 млн руб., чтобы переселить туда республиканские госорганы. Но в итоге здание передали безвозмездно федеральной структуре. Глава республики Сергей Гапликов предложил переехать туда Арбитражному суду республики. В марте несколько судей переехали в помещения главпочтамта. Только 10 июня Госсовет с подачи Минимущества принял поправки в республиканский закон, позволяющий передавать республиканскую собственность безвозмездно федеральным судам и избирательным комиссиям.
3
29 апреля 2020 года. Сессия Госсовета и окончательное закрытие Стефановской площади
В России с марта 2020 года действовал режим самоизоляции, но депутаты все же провели заседание. Выступая с докладом, постоянный представитель главы в Государственном совете Александра Бушуева сказала, что основная цель поправок — приведение республиканского закона в соответствие с федеральным законодательством и постановлением Конституционного суда России.

— Над законопроектом совместно работали с 30 декабря прошлого года. Все замечания и предложения от депутатов, правового управления, прокуратуры отражены в согласованных правках, — сказала она.

Депутат-коммунист Олег Михайлов перед голосованием назвал законопроект «интересным»:

— Я считаю, что статья 5 нашего закона [в ней перечисляются «запретные» места] избыточна по той простой причине, что любые ограничения свободы собраний, которые не оговорены в федеральном законе, избыточны и чрезмерны. Более того, дополнительные ограничения неконституционны, потому что ограничивают свободу собраний. Поэтому пятую статью вообще нужно исключить, — сказал он.

Депутаты приняли закон большинством голосов.
4
8 мая 2020 года. Где нельзя митинговать
Поправки в республиканский закон «О некоторых вопросах проведения публичных мероприятий» опубликованы, через 10 дней они вступили в силу.

В обновленной редакции говорится, что в республике действуют установленные федеральным законом ограничения (митинговать нельзя рядом с опасными производственными объектами, на железнодорожных магистралях, у высоковольтных линий электропередачи, у зданий судов и учреждений исполнения наказаний, в пограничных зонах).

Республиканский список мест, где запрещено проводить политические акции, теперь выглядит так:

— здания, в которых располагаются медицинские, образовательные организации (за исключением организаций высшего образования), и территории, непосредственно прилегающие к ним;

— розничные рынки и территории, непосредственно прилегающие к ним;

— детские игровые и детские спортивные площадки;

— тротуары, непосредственно прилегающие к проезжей части и не имеющие ограждения, за исключением случаев проведения шествий и демонстраций;

— остановочные пункты по маршруту регулярных перевозок транспортом общего пользования (за исключением случаев, когда маршрут регулярных перевозок временно изменен и остановочный пункт не используется по прямому назначению), автостоянки;

— территории, непосредственно прилегающие к зданиям, в которых располагаются учреждения культуры и искусства, физкультурно-спортивные организации, во время проведения в указанных зданиях культурных, развлекательных, спортивных, физкультурных мероприятий, а также за один час до начала и в течение одного часа после окончания проведения этих мероприятий.
Акции, которые состоялись на Стефановской площади вопреки запрету:
1. «ОккупайЛенин»
2. ЛГБТ-пикеты и задержания
3. Пикет против присоединения Крыма
4. Акция за мир на Украине
5. Собрание в память о Немцове (адм. дело и задержание)
6. Пикет партии «Родина»
7. Пикет в защиту журналистов Ингушетии (штраф)
8. Пикет против объединения министерств (реакция и штраф)
9. Пикеты в поддержку Дадина (штраф и приговор в силе)
10. Пикет в День России — 2017 (штраф)
11. Пикет в защиту Конституции (обязательные работы)
12. Прогулка по площади «Он вам не царь» (штраф)
13. Акция «За свободный интернет»
14. ЛГБТ-пикет (штраф за пикет и штраф за неповиновение сотруднику полиции)
15. Митинг против Шиеса
16. Одиночный пикет против запрета акций и штраф депутату
17. Протестная прогулка против Шиеса

Главная площадь столицы Коми по-прежнему закрыта для митингов. Продолжает действовать постановление мэра Сыктывкара «Об определении мест (земельных участков), на территории которых запрещается проведение публичных мероприятий». Его отредактировали в марте 2020 года, там подробно расписаны границы участков, на которых запрещено проводить публичные мероприятия. Согласно документу, это в том числе территории, прилегающие к зданиям, которые занимают Конституционный, Верховный, Арбитражный суды Коми, Сыктывкарский городской суд, Эжвинский районный суд. В приложении в первом пункте — Стефановская площадь. Судя по описанию границ, запрет распространяется на всю территорию площади.
Часть 2
Что изменилось за 10 лет борьбы
Жителям республики по-прежнему нельзя выйти на главную площадь и высказать свое мнение. Любая политическая акция здесь запрещена. Чиновники и депутаты нашли предлог, который формально позволил им учесть решение Конституционного суда России и сохранить запрет на мирные собрания на самой удобной в Сыктывкаре площадке.

10 лет борьбы активистов за площадь все-таки дали результат: в республиканском законе появились поправки, которые сняли ряд ограничений на массовые акции в городе. Представители власти сейчас высказываются очень осторожно: «Мы за демократию, за отмену запрета публичных акций, но только чтобы все было в рамках закона». Что изменилось за последние годы, нужны ли митинги на площади — в подборке мнений.
За запрет
Против запрета
Владимир Тукмаков,
председатель правительства Коми (2011–2016 годы)
Надежда Быковская,
уполномоченный по правам человека в Коми
Владимир Кретов,
председатель Конституционного суда Коми
Олег Михайлов,
депутат Госсовета Коми от КПРФ
Игорь Сажин,
председатель общественной организации «Коми Мемориал»
Эрнест Мезак,
юрист правозащитного фонда «Общественный вердикт»
Часть 3
Закрытая Россия
Как власть в регионах России перекрыла активистам доступ к площадям

Происходящее в Сыктывкаре отражает общую тенденцию в регионах РФ. После протестов 2011–2012 годов в стране активно менялось законодательство, регулирующее проведение массовых акций. Чиновники стали отказывать активистам в их заявках на акции под двумя предлогами. Первый: есть запрет на массовые акции в конкретном месте. Второй: якобы на заявленной площадке планируется другое мероприятие.

В каждом регионе появился список площадок, где протестовать нельзя. Но на деле этот запрет действует избирательно. Если митинг направлен против действующей политики властей или поднимает острые для города или страны проблемы, то собираться не разрешают. Зато проводить разные патриотические акции, например митинги в поддержку присоединения Крыма, в этих местах можно. Их участники не раз признавались «7x7», что приходят туда «по рекомендации начальства».

Официально протестовать в регионах чаще разрешают в так называемых гайд-парках — как правило, это площадки, плохо приспособленные для участия большого количества людей.
Рязанская область
В Рязанской области о том, что нужны отдельные места для митингов, заговорили в 2010 году. Губернатор Олег Ковалёв (с сентября 2017 года — член Совета Федерации) заявил на встрече с журналистами, что нужно сделать так же, как в Европе: «Например, в Лондоне есть Гайд-парк — приходи и выступай, а если попробовать выступить в другом месте — можно оказаться в каталажке». Правда, Ковалёв умолчал тот факт, что в Лондоне этот парк — многолюдное место в центральной части города. А мэрия Рязани чаще отправляет жителей выражать свое мнение на окраины.

Из четырех мест, выделенных для акций и митингов, самое удобное — площадь Ленина в центре. Но активисты сталкивались с тем, что акцию, пусть и согласованную, не так-то легко провести. Например, в январе 2018 года, когда рязанские сторонники Навального и активные горожане собрались на площади, чтобы объявить бойкот выборам президента России, туда приехала уборочная техника.
Вологодская область
В Вологодской области в 2012 году запретили проводить митинги и демонстрации в аллеях, садах, парках и скверах. Правда, если митинг не имеет оппозиционного подтекста, его проведение в этих местах разрешают. Две площади в центре Вологды — Кремлевская и Революции — «превращаются» в сквер, когда это выгодно чиновникам.

В 2015 году Вологодская гордума внесла в перечень скверов Кремлевскую площадь. Единственное изменение, которое повлекла за собой эта поправка, — чиновники получили право не согласовывать там «неугодные» шествия. С тех пор жители часто получают отказы в ответ на заявку собраться на этой площади. Например, в январе 2018 года администрация Вологды не согласовала акцию в поддержку забастовки избирателей в день выборов президента РФ. При этом в марте 2017 года на Кремлевской площади провели митинг в поддержку присоединения Крыма. На площади почти нет деревьев — тем не менее это сквер.

О формальности понятия «сквер» в Вологде говорит и тот факт, что отстаивающим свои права жителям иногда разрешают собраться в сквере, если он не в центре города.

Другой популярный предлог для отказа в проведении митингов на Кремлевской площади — якобы запланированные там другие мероприятия. Например, в апреле и июне 2019 года администрация Вологды под этим предлогом не разрешила активистам устроить митинги против «мусорной» реформы. Никаких мероприятий на площади в это время не было.
Республика Марий Эл
В Марий Эл аналогичный запрет на проведение митингов в садах, парках и скверах приняли в 2016 году. Как и в Вологде, в этот перечень попали самые посещаемые в Йошкар-Оле места — Центральный парк культуры и отдыха в центре города и Патриаршая площадь. А митинги на площади Никонова формально запрещали из-за того, что она уже якобы была занята другим мероприятием. В 2018 году сторонники Алексея Навального не смогли провести массовые акции «Забастовка избирателей» и «Он нам не царь»: чиновники отказали по всем площадкам.
Республика Карелия
В Петрозаводске в апреле 2016-го запретили митинговать без согласования на Студенческом бульваре. В 2017 году жители попытались перенести протестную активность в гайд-парк — на площадь Кирова. На массовый антикоррупционный пикет 26 марта собралось несколько сотен человек. А в октябре того же года провести аналогичную акцию протеста уже не удалось: в запланированный день карельские спасатели устроили на площади Кирова праздник, и она превратилась в парковку для автомобилей сотрудников МЧС.

В 2018 году две из трех площадок в центре Петрозаводска закрыли для протестов и добавили одну — в лесу. С тех пор попытки провести протестные акции на площади Кирова безуспешны: все сводится к тому, что в заявленное для проведения митинга время якобы проводится другое мероприятие. В последние два года даже безлюдная площадка в устье Лососинки в Петрозаводске в дни предполагаемых протестов оказывается занята.
Кировская область
В Кирове с августа 2017 года митинговать без согласования стало можно только в сквере имени Степана Халтурина на улице Московской. Правда, оппозиционерам даже там редко удается устраивать акции. В январе 2018 года, когда жители Кирова пришли в сквер на «Забастовку избирателей», полицейские их не пустили под предлогом того, что на площадке обнаружен подозрительный предмет, который может угрожать безопасности окружающих. В том же году чиновники запретили проводить в сквере митинг против повышения пенсионного возраста.
Псковская область
Организаторы акций против пенсионной реформы в 2018 году столкнулись с препятствиями во многих регионах России. В Пскове эта акция началась в гайд-парке в сквере Искусств 1 июля, ее организовали местные активисты штаба Навального. Но перед митингом, по их словам, сотрудники ГИБДД остановили автомобиль одного из активистов — Павла Чернова — и сказали ему, что на митинге якобы готовится теракт, а в сцене заложена бомба. Только когда Чернов потребовал составить протокол, его отпустили. Проводить этот митинг на площади Ленина не разрешили из-за того, что в тот день там якобы шел сбор подписей в поддержку сборной России по футболу перед матчем 1/8 чемпионата мира по футболу с испанцами.
В соответствии с решением Конституционного суда РФ регионы России должны были отменить ограничения на митинги возле конкретных мест до 1 мая 2020 года. Как правило, эти запреты касались акций возле зданий органов власти и других официальных структур. А 5 июня 2020 года Конституционный суд признал необоснованными запреты митингов около образовательных учреждений, медицинских организаций, храмов и военных объектов. Поводом послужила жалоба в суд жителей Самары.

Во многих субъектах РФ после ноябрьского решения КС законы, ограничивающие проведение публичных мероприятий, местные депутаты исправили частично или полностью. В 37 регионах отменили запреты на проведение митингов у зданий органов власти. Запреты на проведение акций по конкретным адресам сняли в трех регионах: Коми, Курской и Костромской областях. Полностью региональные запреты отменили в Курганской и Архангельской областях, ЯНАО и Ингушетии.

Но в 10 регионах России запреты митинговать в определенных местах сохраняются. Это Белгородская, Брянская, Ленинградская, Свердловская, Ярославская, Тверская области, Ставропольский край и Камчатский край, Карачаево-Черкессия, Дагестан.
К другим мнениям
Владимир Тукмаков, министр финансов, председатель правительства Коми (2011–2016 годы), так комментировал «закрытие» площади для акций в 2014 году:
— Есть ли в Сыктывкаре площадки, альтернативные Стефановской площади? Они есть. Если есть для кого-то ущерб в том, что площадь закрыта для их публичных выступлений, хотелось бы услышать их аргументы. Как человек, который долгое время работает на Стефановской площади, я скажу, что в свое рабочее время не занимаюсь тем, что смотрю в окно, и не наблюдаю за тем, что творится на площади.
К другим мнениям
Надежда Быковская, уполномоченный по правам человека в Коми:
— Конституционный суд России рассмотрел это дело и уточнил, что конкретные места для массовых мероприятий могут устанавливаться только в федеральном законе. Региональный уровень не может их узаконить. Но сегодня чиновники, руководители администраций могут найти повод, чтобы не пускать [на площадь]. Изменения есть, но отказать [в согласовании митинга] все равно могут. Лазейки найдутся.

Что мешает людям собираться и выразить свое мнение? Они хотят [провести] митинги для тех, кто в «Желтом доме» [администрация главы Коми] сидит и в Госсовете? Так они все эти проблемы знают. Надо людям говорить. Ничего же не помешало пяти тысячам человек собраться по Шиесу. Когда есть тема, людям неважно, где собираться.

Думаю, что власть реагирует на все, не только на митинги. Не могу сказать, что митинги — это вчерашний день: да, их услышат, но сегодня электорат читает то, что вы держите в руках, и то, что слышите. Люди реагируют на информацию в интернете. У людей сознание уже в другом направлении работает. Для того чтобы выйти на митинг, нужно, чтобы туда пришли люди, и там им вбить в мозги то, что ты хочешь сказать. В многотысячной толпе будут только лозунги. А то, что говорят в интернете, — это уже формирует мышление. Время многотысячных митингов прошло. Все знают, кто что скажет.
К другим мнениям
Владимир Кретов, председатель Конституционного суда Коми:
— В свое время нас перевели с улицы Ленина, поскольку там не было никаких условий и надо было огромные деньги вкладывать в капитальный ремонт. Как раз освободились на восьмом этаже [здания Госсовета] офисные помещения. [Нас туда] перевели с целью экономии. Как это мы можем думать [о переезде], если нам предоставляет все республиканская власть? Если она решит этот вопрос — переедем. Сами-то мы почему должны проявлять инициативу? У нас сейчас нормальные условия. Мы занимаемся своим делом, Арбитражный суд занимается своим делом. У нас в Конституционном суде не очень высокая нагрузка, мы этого никогда не скрывали. Что касается Арбитражного суда, их там очень много и у них процессы идут десятками в день.

А что там по площади? Ну запретил федеральный законодатель, мы-то тут при чем? Сколько там, 100 метров [от зданий, где располагаются суды, разрешено митинговать]? Я, честно сказать, никогда не вникал и не знаю этих нюансов, мне это совершенно не нужно. Вопросом метров пусть местная власть занимается. Я так понимаю, что она руководствуется федеральным законом прежде всего, где четко прописано, что около зданий судов и других зданий... Здесь, как говорят, без комментариев.
К другим мнениям
Олег Михайлов, депутат Госсовета от КПРФ:
— Стефановская площадь — это центральное место не только в Сыктывкаре, но и в Республике Коми, и задумывалась она еще в советские годы как раз как место проведения крупных мероприятий, в том числе и политической направленности.

Невозможно представить, чтобы любой гайд-парк в республике мог бы конкурировать со Стефановской площадью по значимости. В этом смысле Стефановская площадь — это, очевидно, наиболее подходящее место в Коми для проведения любых, в том числе и политических, мероприятий.

Я скажу свою принципиальную позицию. Дополнительных ограничений к федеральному законодательству в республике вообще не нужно было вводить. Определил федеральный законодатель перечень — все, на этом нужно остановиться.

Власть в любом случае будет сопротивляться. Власть в республике, да и в России, труслива, зла и чужда интересам большинства народа, поэтому она как огня боится любого проявления гражданского протеста. Ее действия в этом смысле вполне закономерны, однако, как показывает практика в Республике Коми и не только (например, в Архангельске), когда гражданское общество достигает определенного этапа своего развития, а масштаб проблем нарастает, люди не спрашивают, где им проводить акции протеста, и не обращают внимания на формальные запреты. С учетом развития деструктивных процессов в экономической, социальной и политической жизни в Республике Коми и России, случаев проявления гражданской активности будет гораздо больше. Это приведет к смене лиц, находящихся у власти, и курса развития страны.

В поправках к республиканскому закону есть несколько принципиальных моментов. На Стефановскую площадь был абсолютный запрет. Теперь этого запрета нет. Но в здании Госсовета располагается Конституционный суд, в соседнее здание переедет Арбитражный. Значит, митинги проводить нельзя все равно. Из перечня убрали места, определенные администрацией муниципалитета для отдыха с участием детей. Эта норма порождала большое количество злоупотреблений со стороны местной администрации. Условно говоря, у нас на Стефановской площади или на Театральной площади администрация «нарезает куски» и дает в аренду индивидуальным предпринимателям, которые, например, устраивают аттракционы с машинками. Независимо от того, реально ли предприниматели используют эту площадку или нет, они говорят: «Эта площадка у нас определена для отдыха с участием детей, поэтому на этой территории невозможно проводить никаких публичных мероприятий». Естественно, в зависимости от ситуации они могут либо разрешить проведение (9 мая никто же не спрашивает разрешения у индивидуальных предпринимателей), либо, как нам, «извините, у нас там места для отдыха с участием детей, до свидания». Это явное злоупотребление, которое имеет ярко выраженную политическую направленность.

Поправки, связанные со Стефановской площадью и с местами для отдыха с участием детей, — уже большой шаг вперед. Окончательным итогом было бы убрать все ограничения. Например, ни одного нет примера, когда бы устраивался митинг на территории Коми республиканской больницы или напротив диагностического центра. Но тем не менее это почему-то зашито в закон. Зачем — непонятно.
К другим мнениям
Игорь Сажин, председатель общественной организации «Коми Мемориал»:
— Получилось как бы разделение: власть — отдельно, наиболее активная часть общества — отдельно, и диалога не намечается. Раньше хоть иногда можно было увидеть диалог общества и властей, а с запретом акций на Стефановской площади все это исчезло. Мол, сумасшедшие там где-то на отшибе беснуются, а радетели за народ — в тиши кабинетов. Власти разучились диалогу, в том числе и политическому.

У меня было ощущение, что борьба за площадь напрасна, что надо ждать других, более удобных времен, когда власть поймет, что без народа она бессмысленна. Но Эрнест Мезак верил, что это возможно, что надо просто юридически правильно работать, — если не в России, то в ЕСПЧ.

Все держалось на вере Эрнеста.

У нас такая юридическая система, когда можно подавать жалобы, только являясь непосредственно пострадавшей стороной. Нельзя отменить закон только потому, что мне кажется, что он может навредить: закон должен сначала навредить, а потом против него можно вести борьбу. Поэтому надо было выходить и становиться жертвой трусливой политики.

Публичная акция — это всегда информирование общества о наличии другой точки зрения, это основание задуматься, это основание верить, что выбор всегда есть и он зависит от личной ответственности каждого. Да, можно биться и другими технологиями, но публичная акция — это напоминание обществу, что оно пока еще не в болоте согласия и безответственности.

Протесты, безусловно, на меня влияли: меня никогда до этого не задерживали, а тут не просто наказали за выражение собственного мнения, но еще и обобрали мою семью. Власть показала себя с довольно мерзкой, репрессивной стороны, когда можно карать людей за то, что они просто хотят сказать, что они не согласны с чем-то. Это подало мне сигнал, что власть у нас становится все хуже и хуже, трусливее и трусливее, все дальше от народа, все больше развращается.

Решение Конституционного суда, который потребовал отменить региональные запреты на митинги, порадовало меня. Это был как глоток воздуха. Мезак — гений. Но я не верю, что власти так просто справятся со своим страхом перед народом. Они так и будут трусить и мечтать о безответственном рабском населении. Но слабый и в России может защитить себя через правовые механизмы.
К другим мнениям
Эрнест Мезак, юрист правозащитного фонда «Общественный вердикт»:
— О подготовке поправок к постановлению главы администрации Сыктывкара я узнал заранее [речь идет о событиях 2008 года]. В этой редакции она была более либеральной, чем та, которая была официально опубликована через пару недель. Там была введена 100-метровая зона от входа в здание Государственного совета. В официально опубликованной редакции ее очистили от ссылки на переезд Конституционного суда, а радиус стал 150 метров.

Республиканские власти, помимо Конституционного суда, использовали в качестве «презерватива» для ограничения свободы мирных собраний на главной площади Сыктывкара норму федерального закона, которая позволяет органам местного самоуправления устанавливать территории, прилегающие к зданиям судов, на которых запрещены любые формы публичного выражения мнений.

Наши власти были не первыми, кто додумался до этого. Был похожий прецедент в Татарстане, там радиус был 250 метров. Но, насколько помню, тогда была «контра» между федеральным центром и властями Татарстана, и местный оппозиционер успешно обжаловал эту норму вплоть до Верховного суда России — он признал эту норму незаконной и противоречащей сути федерального закона. При этом Верховный суд сослался на постановление Конституционного суда 2008 года, где суд достаточно детально разжевал, что территории, прилегающие к зданиям судов, должны устанавливаться не произвольно, а для того, чтобы обеспечивать функционирование судов.

В этом смысле совершенно очевидно, что то, что произошло в 2011 году в республике и в трансформированной редакции 2013 года дожило до сегодняшнего дня, оно нарушает правовые позиции Конституционного суда. Потому что Конституционный суд Коми, который занимает несколько кабинетов на восьмом этаже здания Госсовета и рассматривает ничтожное количество дел (в 2019-м — четыре дела в восьми заседаниях), — и вот ради всего этого вся Стефановская площадь и прилегающий к ней сквер объявлены территорией, прилегающей к зданию Конституционного суда.

Очевидна непропорциональность этого запрета, это было ясно для меня сразу же.

Первые акции в защиту Стефановской площади начались осенью 2011 года. Каждый день кто-то из местных активистов выходил к прокуратуре Коми с требованием, чтобы она опротестовала это незаконное постановление мэра. Их тоже задерживали, потому что пикеты формально проходили на территории, прилегающей к зданию Сыктывкарского городского суда. Было несколько десятков пикетов. Европейский суд до сих пор занимается этими делами, хотя большую часть пикетчиков потом оправдал Верховный суд Коми в лице госпожи Боковиковой, которая в то время была заместителем председателя. Вообще, эти постановления Надежды Боковиковой — единственное светлое пятно во всей этой совершенно омерзительной истории, которая, как черная дыра, продолжает уничтожать и без того не очень хорошую репутацию судебной системы Республики Коми. Боковикова, видимо, применила те правовые позиции того татарского прецедента и в 2013 году оправдала часть пикетчиков.

В 2013 году появилась новая редакция постановления мэра. Там детально описали границу территории, посчитав наверное, что таким образом они выполнили постановление Конституционного суда, хотя это, конечно, совершенное заблуждение, ничего общего с правом и юриспруденцией не имеющее. И в этом виде постановление продолжает жить до сегодняшнего дня. И никто не смог его сломать — ни ЕСПЧ, ни Конституционный суд России, который данное постановление признал нарушающим статью 11 Европейской конвенции по правам человека и статью 31 Конституции России.

Если посмотреть историю становления европейских стран, право на публичное выражение мнений на улицах и площадях всегда было частью формирования правовых демократических государств. И в этом плане Коми, которая всегда в какой-то мере была далеко не Калмыкией и даже Татарстаном, конечно, сильно потеряла в своей репутации благодаря этому запрету. Надо было очень сильно постараться, чтобы получить персональное постановление Европейского суда, постановление Конституционного суда России. Этих постановлений никогда бы не было, если бы люди начиная с 2011 года не боролись с этим запретом в самых разных формах, рискуя если не свободой, то кошельком.

Нескончаемый поток жалоб вылился в то, что целые полки в секретариате ЕСПЧ специально отведены для Стефановской площади. Это, наверное, во многом и вдохновило суд на постановление по делу Каблиса. При этом надо отдать должное чувству юмора юристов секретариата, которые с этой полки взяли самое смешное дело, которое касалось запрета… Каблис хотел обсудить на Стефановской площади арест членов «банды» Гайзера. Но это оказалось невозможно, потому что она же и запретила, заглядывая вдаль, обсуждать этот вопрос на Стефановской площади. Этот поток жалоб в конце концов выразился и в постановлении Конституционного суда. КС, несомненно, никогда бы не стал самостоятельно анализировать запрет митингов, шествий, демонстраций на Стефановской площади, если бы не было постановления ЕСПЧ.

В 2014 году была попытка оспорить аналогичный запрет, который действует на Невском проспекте в Санкт-Петербурге. КС сказал, что он будет рассматривать конституционность этого запрета, потому что для того, чтобы установить это, надо рассмотреть какие-то факты.

В данном случае нам повезло, что через полтора месяца после подачи жалобы Веры Терешонковой в КС вышло постановление ЕСПЧ по делу Каблиса, которое мы дослали в качестве дополнения к жалобе. КС использовал фактическую часть постановления, в котором ЕСПЧ указал на непропорциональность запрета.

Я пытался на бытовом уровне объяснить, в чем разница между выигрышем по делу Каблиса в ЕСПЧ и по делу Терешонковой в КС. Выиграть дело Каблиса — все равно что получить похвалу от воспитательницы старшей группы детского сада, ничего нового ЕСПЧ в этом постановлении не сказал. Просто им надоела вот эта полка с жалобами из Сыктывкара. Они нашли красивый кейс и какие-то элементы своих давно сформулированных правовых позиций, отшлифовали и намекнули: да кончайте вы уже с этим Сыктывкаром, достали вообще. А выиграть дело в КС России — это получить зачет у старорежимного профессора юриспруденции, который при Сталине родился и каким-то чудом не потерял разум и преподает. Приятно, конечно, что КС нас поддержал.

Стефановская площадь — самая удобная площадка в Сыктывкаре для проведения публичных мероприятий. Она большая, по ней не ездит транспорт, она может вместить треть города. Она специально была приспособлена для проведения митингов и демонстраций при реконструкции в 1960-х годах.

Основной мыслью кампании за возврат Стефановской площади была та, что люди имеют право выражать свое мнение там, где они хотят и где это удобно и целесообразно делать. Если посмотреть на перечень жалоб, то мы видим, что жалобы, которые уходили в ЕСПЧ, касались либо запретов на проведение мероприятий, которые, очевидно, стоило проводить на Стефановской площади, либо речь шла о небольших акциях, которые люди проводили, игнорируя запрет. Были и беспредельные случаи — когда Татьяна Иванова просто сфотографировалась с каким-то небольшим лозунгом возле глобуса Республики Коми, все это заняло пару минут. И это фотографирование было объявлено пикетом в зоне, где они запрещены. Эти две формы противостояния запрету были очевидны. Все, что требовалось, — фиксировать и вовремя писать жалобы в ЕСПЧ. И не останавливаться в этой деятельности, чтобы ЕСПЧ видел, что проблема никоим образом не решается.

И до сих пор не решается. В ближайшее время мы информируем суд, что ни его постановление по делу Каблиса, ни постановление КС по делу Терешонковой не поменяли подходов властей к этой проблеме.

Конституционный суд, несомненно, был информирован как о региональном, так и о городском запрете в отношении Стефановской площади. О городском запрете он узнал из постановления ЕСПЧ и из судебных актов по делу Терешонковой, которые были приложены к ее жалобе. Кроме того, я думаю, во всех своих отзывах на жалобу глава Коми и Госсовет сослались на то, что запрет вводится для обеспечения деятельности КС Коми. Более того, глава в своем отзыве указал, что есть еще местное постановление мэра. При этом КС не мог давать оценку городскому постановлению, потому что это выходило за сферу его компетенции. Чем и воспользовались власти региона. Потому что все последние отказы ссылаются на городское постановление, которое продолжает действовать и, по версии судов и мэрии, является законным и обоснованным, хотя такой подход совершенно игнорирует суть, и букву, и дух постановления КС. Суд прямо сказал в своем постановлении, что дело Веры Терешонковой должно быть пересмотрено. Это было бы невозможно, если бы КС в рамках своего анализа посчитал, что норма республиканского закона является неконституционной, а норма городского постановления, которое более жесткое, — законная. Признавая неконституционной республиканскую норму, фактически признал неконституционной и городскую.

В этом смысле для меня история с запретами митингов на Стефановской площади — в меньшей степени история про свободу мирных собраний. Для меня это история в первую очередь про то, что в Республике Коми нет эффективно работающих судов. Потому что после светлого пятна в виде нескольких постановлений Верховного суда Коми (Боковиковой) все последующие суды последовательно игнорировали прецедентное право ЕСПЧ, правовые позиции КС, в котором была проанализирована конституционная суть этого ограничения, введенного федеральным законом. Они явно игнорировали очевидный факт — площадь не нужна Конституционному суду Коми для деятельности. И конечно, совершенно преступный характер судейская деятельность приобрела после постановления по делу Каблиса и жалобе Терешонковой.

Мне кажется, в Республике Коми есть единственный человек, который бы давно мог вдохновить мэрию на отмену постановления. Это председатель Конституционного суда Коми Владимир Кретов. Мне кажется, что Кретов давно мог бы позвонить мэру Сыктывкара и сказать: «Уважаемый, знаешь, нам не нужна площадь для того, чтобы осуществлять свою деятельность, иногда даже полезную для республики. И я тебя убедительно прошу отменить этот позор. Позор как для суда, который используют в непотребном виде, так и для Республики Коми, которая раз за разом оказывается в топе федеральных новостей». Я повторюсь — это позор судебной системы, а не позор мэрии. Мэрия действует вполне в рамках распространенной в нашей стране парадигмы «с митингами надо бороться». Но господин Кретов по собственной инициативе этого не делает.

У меня тоже нет особого желания добавлять жалобы. Обращением, например, в КС Коми, которое теоретически может быть, можно обжаловать городское постановление. Но это не средство правовой защиты, которое может рассматриваться в качестве эффективного. Конечно, нас должны защищать суды — Сыктывкарский горсуд и Верховный суд Коми, которые имеют полномочия и обязанности оперативно рассматривать соответствующие споры. Но здания этих судов у нас есть, а судов нет. Конечно, моментом истины должно стать повторное рассмотрение дела Терешонковой по требованию Конституционного суда. Заявление было подано 7 февраля. Очень интересно, как эти суды будут выкручиваться в ситуации, когда им надо пересмотреть дело по требованию КС: они сами себя загнали в угол, поставив постановление мэра мелкого провинциального российского города выше постановления КС.

Если суды по итогам пересмотра вынесут то же самое решение, убрав только ссылку на неконституционную норму республиканского закона, и как только мы получим эти акты, пройдем всю вертикаль вплоть до Верховного суда России, который с большой долей вероятности опять, я так полагаю, согласится с обоснованностью запрета, мы по новой уйдем в КС с новой жалобой. То есть юридическое противостояние продолжится, потому что надо признавать, что у нас не Париж и не Лондон, а Сыктывкар, где нет ресурсов, чтобы отменить этот запрет по факту.

Если на площадь выйдет 10 тысяч человек, то их никто не разгонит. Кого-то, может, привлекут к ответственности, но 10 тысяч человек на площади смогут реализовать право на свободу мирных собраний вопреки неконституционному постановлению мэра. Но таких ресурсов у общественности Сыктывкара нет, поэтому нам остается исключительно юридический путь.

Возможно, от этого будет какая-то институциональная польза. ЕСПЧ и Конституционный суд — это тоже живые люди, им, конечно, не понравится, что какие-то там машкины, соболевы (судьи ВС Коми) откровенно плюют на то, что им написали старшие товарищи.

Я люблю истории. Это не единственная история, которая связана с дефектами судебной системы России, исполнительной власти, которыми я занимаюсь. В этом плане мне больше нравится моя личная борьба с автозаками. Но, честно говоря, я бы больше удовольствия получил, если бы это все закончилось. Не стоит Стефановская площадь того, чтобы тратить на нее восемь лет жизни. Не целиком, конечно, но постоянно думать, писать совершенно элементарные с точки зрения юридической техники жалобы в ЕСПЧ... Но, если не напишешь, никто не напишет. В этом плане это история про бренность человеческого существования в такой непростой стране, в которой мы живем.
Оставить комментарии к материалу вы можете здесь.